Новогодние каникулы на федеральном ТВ ознаменовались Одесским колоритом. И если телеканал «Россия 1» провёл под эгидой Южной Пальмиры всего лишь первый вечер года, то «Первый канал» решил растянуть удовольствие на все праздничные дни, отправив зрителя в послевоенную Одессу, дабы встретиться с одним из любимейших кино-героев 80-х в новом времени, при новых обстоятельствах и в новом городе.
Прежде, чем рассуждать о ценности телесериала «Зелёный фургон» 2020 года выпуска с пояснительным титром «Совсем другая история», следует упомянуть о первоисточнике, на базе которого возник сей колосс на глиняных ногах и ссылка на который, кстати, отсутствует в титрах данного произведения. В советское время было создано два фильма с названием «Зелёный фургон» в 1959-м и в 1983-м году. И если лента Генриха Габая не осталась в истории поколений, то двухсерийный телефильм Александра Павловского стал настоящим хитом 80-х.
В основу обеих картин была положена одноименная повесть Александра Козачинского, написанная в 1938-м году по просьбе его старинного друга Евгения Петрова (соавтора Ильи Ильфа). В начале 20-х годов, Козачинский служил в милиции. Однако довольно скоро переметнулся на тёмную сторону и стал криминальным авторитетом. Однажды при попытке сбыть на рынке краденых коней, Козачинский вместе с бандой попал в засаду. Завязалась перестрелка, во время которой среди милиционеров Козачинский узнал своего закадычного друга детства - Женю Катаева. Ему и сдался.
История дружбы Петрова (творческий псевдоним Катаева) – Козачинского и легла в основу повести «Зелёный фургон». Петров-Катаев стал прототипом главного героя – профессорского сына, красного милиционера Володи Патрикеева, а себя Козачинский увековечил в образе Красавчика - конокрада, романтика и легендарного голкипера, коим и был писатель, выступавший в своё время за команду «Чёрное море».
Авторы сериала «Зелёный фургон. Совсем другая история», снятого, как гласят титры фильма, «по оригинальному произведению Александра Морева и Олега Мороза», беззастенчиво эксплуатируют бэкграунд повести и культовой картины, заимствуя не только историю дружбы Патрикеева и Красавчика и сюжет с поимкой банды Червня, но и образы главных героев. Патрикеева играет заматеревший, но всё тот же Дмитрий Харатьян, его соратником назначен сын Красавчика Евгений (Семен Трескунов), а сам Красавчик в исполнении обаятельного Александра Соловьёва появляется в сериале на фотографиях и в видео-фрагментах старого фильма, подмонтированных к современному материалу. То есть, авторы по всем фронтам откровенно выезжают на популярности старого доброго фильма и при этом имеют дерзость заявлять о том, что их сценарий – это «оригинальное произведение».
Любопытно, что в титрах нового «Фургона» отсутствует режиссёр. Зато продюсер Сергей Сендык дважды обрамляет своим именем входящую заставку. Различные интернет-источники называют режиссёром Сергея Крутина, работавшим с Сендыком на нескольких проектах. Был ли он отстранён от работы во время съемок или на стадии монтажа сам решил снять свою фамилию с титров, - так или иначе, «Зелёный фургон» - эталонный пример юридической беспардонности и откровенной халтуры. По факту все претензии правового и художественного порядка могут быть адресованы исключительно продюсеру, присвоившему себе не только чужую интеллектуальную собственность, но и, по всей видимости, чужой труд.
Оставив за скобками историю с первоисточником, сфокусируемся на самой картине. Перед нами фальшивая Одесса 40-х годов. Вернее, некий город, ни разу не похожий на Одессу, который заявлен как Одесса и в котором звучат конкретные Одесские адреса. Чтобы хоть как-то сохранить лицо, авторы между сценами перебиваются общими планами города и парочкой планов со статистами, подснятыми дружественной украинской группой, что ещё больше обращает внимание зрителя на то, что за спинами главных героев отнюдь не Одесса. Вопрос, зачем изначально заявлять в качестве основной локации фильма столь узнаваемую Одессу, когда после войны Патрикеев, которого жизнь помотала по свету (о чём мы знаём из закадрового текста в начале ленты), мог оказаться где угодно и там же встретить кого угодно из прошлой жизни – на войну можно было многое списать.
Сам Патрикеев предстаёт в картине отнюдь не тем идеалистом-романтиком, которым мы оставили Володю в начале 20-х годов, и за что его так полюбила публика. Патрикеев образца 46-го года в первом же кадре - эдакий Рэмбо, картинно выныривающий из воды в режимном солнце, в рапиде, дабы накачанный торс смотрелся наиболее эффектно. В принципе, уже на этом кадре можно было выключить телевизор, ибо тот Володя Патрикеев из повести Казачинского и фильма Павловского был человеком совсем иного склада. И никакие испытания жизни не превратили бы честного, порядочного, бесхитростного парня в самодовольного лоснящегося щёголя, скорее напоминающего современных персонажей из ментовских сериалов, нежели сотрудников органов милиции послевоенной поры.
Столь же нелепо выглядит персонаж Семёна Трескунова – сын Красавчика, который в войну был связным в партизанском отряде, а ныне служит в том же отделении милиции, где когда-то служил сам Патрикеев. Вопрос к режиссёру, которого нет: Вы хорошо представляете себе парня, детство которого пришлось на военные годы, и что такое связной партизанского отряда?! Судя по тому, что играет Семён – нет. Перед нами классический маменькин сынок – капризный, с ранимой психикой, изрядно подзадержавшийся в пубертатном периоде. А ведь стоило то, всего-навсего, сесть и вместе пересмотреть (а, возможно, и посмотреть впервые) «Иваново детство» Андрея Тарковского. Тогда образ сержанта Красавина, хоть немного соответствовал бы тому, что диктует закадровый рассказ о персонаже и элементарная историческая логика.
Но главная «жемчужина» фильма – милиционер Гончаренко (Юрий Маслак) – мелкий негодяй, карьерист, строчивший доносы в 30-е, отправивший в своё время Патрикеева на нары. Гончаренко, разумеется, украинец, что в актуальном политическом контексте уже смотрится довольно подло. Авторы фильма даже хотят убедить нас в том, что Гончаренко говорит по-украински. На самом деле того «диалекта», на котором изъясняется Гончаренко, не существует в природе, - его украинский можно сравнить разве что с английским Виталия Мутко.
На фоне глобальных проблем фильма, фальшивая Севериновка с картинным плетнем, комбинированные съёмки на уровне фильмов 50-х годов, кошмарная музыка Максима Дунаевского, стилизованная под еврейские одесские мотивы, псевдо-одесский акцент некоторых персонажей и прочая нелепица – это мелочи, на которые телезритель обычно смотрит сквозь пальцы. Обидно, что сильные актёрские работы Вячеслава Манучарова и Александра Раппопорта, сыгравшие отца и сына - гипнотезёров, противников Советской власти и стоящие во главе преступлений, раскрываемых главными героями, утопают в бессмысленной шелухе «оригинального произведения», слепленного на скорую руку командой господина Сендыка. После просмотра фильма остаётся лишь один риторический вопрос, сколько ещё прекрасных советских картин будет изуродовано шустрыми парнями от кино, жаждущими подзаработать за счёт удач талантливых предков.
А я иногда просматриваю подобные ... (блин... А есть в русское языке такое слово, что бы точно характеризовало эту утырщину? ) В общем сериалы... Вот скажите: а для того, что бы работать в кино и снимать то, что они называют этим словом "картина" надо действительно быть тупым ушлепком , люто ненавидящим свою Родину? Именно тупым... И снимать для тупых... В последней серии, кажется, когда Харатьяна допрашивали в МГБ прозвучал мощнейший монолог допрашивающего капитана... Это было нечто... Даже не стоило разбирать все серии и всю ту несуразицу, которую нам преподали, как очередной шедевр... Просто разобрать этот бред... И набить автору морду...
> В советское время было создано два фильма с названием «Зелёный фургон» в 1959-м и в 1983-м году. И если лента Генриха Габая не осталась в истории поколений, то двухсерийный телефильм Александра Павловского стал настоящим хитом 80-х.
А мне первый фильм нравится больше, чем второй.
Продолжение, после прочтения анонса об угрозе международного скандала из-за водки в конце 40-х (таков смысл описания на рутрекере), смотреть желания нет. К тому же опять с Харатьяном...
1. Идеологические биодобавки - иначе отлучат от корыта.
2. Срубить капусты. Корову надо меньше кормить и больше доить. Соответственно, где можно сделать на отъебись - будет сделано.
3. Затратить поменьше меньше усилий, ибо лень.
4. Сделать быдлоориентированный продукт, чтоб хавали.
Дело не в отсутствии талантов. Он просто не может играть героические роли. Если в "Месте встречи" конфетную морду Конкина освещает собой Высоцкий/Жеглов, и тем делает его приятнее, то Харатьяна уже ничем не исправить.
> Дело не в отсутствии талантов. Он просто не может играть героические роли.
М.б. ты и прав, но мне он не нравится ни в какой роли из тех, что я видел... Конкин, кстати, тоже... они какие-то, действительно, приторно кондитерские... как Гафт про Доронину писал:
Ну, клубнику со сливками я люблю! )) Видно, Таня ему не дала.... Бывает.
А эти харатьяны и конкины - им бы сегодня у бондарчука в клиповых говнофильмах играть.
Для меня их участие - показатель: не надо смотреть!
Сейчас, сейчас
Новогодние каникулы на федеральном ТВ ознаменовались Одесским колоритом. И если телеканал «Россия 1» провёл под эгидой Южной Пальмиры всего лишь первый вечер года, то «Первый канал» решил растянуть удовольствие на все праздничные дни, отправив зрителя в послевоенную Одессу, дабы встретиться с одним из любимейших кино-героев 80-х в новом времени, при новых обстоятельствах и в новом городе.
Прежде, чем рассуждать о ценности телесериала «Зелёный фургон» 2020 года выпуска с пояснительным титром «Совсем другая история», следует упомянуть о первоисточнике, на базе которого возник сей колосс на глиняных ногах и ссылка на который, кстати, отсутствует в титрах данного произведения. В советское время было создано два фильма с названием «Зелёный фургон» в 1959-м и в 1983-м году. И если лента Генриха Габая не осталась в истории поколений, то двухсерийный телефильм Александра Павловского стал настоящим хитом 80-х.
В основу обеих картин была положена одноименная повесть Александра Козачинского, написанная в 1938-м году по просьбе его старинного друга Евгения Петрова (соавтора Ильи Ильфа). В начале 20-х годов, Козачинский служил в милиции. Однако довольно скоро переметнулся на тёмную сторону и стал криминальным авторитетом. Однажды при попытке сбыть на рынке краденых коней, Козачинский вместе с бандой попал в засаду. Завязалась перестрелка, во время которой среди милиционеров Козачинский узнал своего закадычного друга детства - Женю Катаева. Ему и сдался.
История дружбы Петрова (творческий псевдоним Катаева) – Козачинского и легла в основу повести «Зелёный фургон». Петров-Катаев стал прототипом главного героя – профессорского сына, красного милиционера Володи Патрикеева, а себя Козачинский увековечил в образе Красавчика - конокрада, романтика и легендарного голкипера, коим и был писатель, выступавший в своё время за команду «Чёрное море».
Авторы сериала «Зелёный фургон. Совсем другая история», снятого, как гласят титры фильма, «по оригинальному произведению Александра Морева и Олега Мороза», беззастенчиво эксплуатируют бэкграунд повести и культовой картины, заимствуя не только историю дружбы Патрикеева и Красавчика и сюжет с поимкой банды Червня, но и образы главных героев. Патрикеева играет заматеревший, но всё тот же Дмитрий Харатьян, его соратником назначен сын Красавчика Евгений (Семен Трескунов), а сам Красавчик в исполнении обаятельного Александра Соловьёва появляется в сериале на фотографиях и в видео-фрагментах старого фильма, подмонтированных к современному материалу. То есть, авторы по всем фронтам откровенно выезжают на популярности старого доброго фильма и при этом имеют дерзость заявлять о том, что их сценарий – это «оригинальное произведение».
Любопытно, что в титрах нового «Фургона» отсутствует режиссёр. Зато продюсер Сергей Сендык дважды обрамляет своим именем входящую заставку. Различные интернет-источники называют режиссёром Сергея Крутина, работавшим с Сендыком на нескольких проектах. Был ли он отстранён от работы во время съемок или на стадии монтажа сам решил снять свою фамилию с титров, - так или иначе, «Зелёный фургон» - эталонный пример юридической беспардонности и откровенной халтуры. По факту все претензии правового и художественного порядка могут быть адресованы исключительно продюсеру, присвоившему себе не только чужую интеллектуальную собственность, но и, по всей видимости, чужой труд.
Оставив за скобками историю с первоисточником, сфокусируемся на самой картине. Перед нами фальшивая Одесса 40-х годов. Вернее, некий город, ни разу не похожий на Одессу, который заявлен как Одесса и в котором звучат конкретные Одесские адреса. Чтобы хоть как-то сохранить лицо, авторы между сценами перебиваются общими планами города и парочкой планов со статистами, подснятыми дружественной украинской группой, что ещё больше обращает внимание зрителя на то, что за спинами главных героев отнюдь не Одесса. Вопрос, зачем изначально заявлять в качестве основной локации фильма столь узнаваемую Одессу, когда после войны Патрикеев, которого жизнь помотала по свету (о чём мы знаём из закадрового текста в начале ленты), мог оказаться где угодно и там же встретить кого угодно из прошлой жизни – на войну можно было многое списать.
Сам Патрикеев предстаёт в картине отнюдь не тем идеалистом-романтиком, которым мы оставили Володю в начале 20-х годов, и за что его так полюбила публика. Патрикеев образца 46-го года в первом же кадре - эдакий Рэмбо, картинно выныривающий из воды в режимном солнце, в рапиде, дабы накачанный торс смотрелся наиболее эффектно. В принципе, уже на этом кадре можно было выключить телевизор, ибо тот Володя Патрикеев из повести Казачинского и фильма Павловского был человеком совсем иного склада. И никакие испытания жизни не превратили бы честного, порядочного, бесхитростного парня в самодовольного лоснящегося щёголя, скорее напоминающего современных персонажей из ментовских сериалов, нежели сотрудников органов милиции послевоенной поры.
Столь же нелепо выглядит персонаж Семёна Трескунова – сын Красавчика, который в войну был связным в партизанском отряде, а ныне служит в том же отделении милиции, где когда-то служил сам Патрикеев. Вопрос к режиссёру, которого нет: Вы хорошо представляете себе парня, детство которого пришлось на военные годы, и что такое связной партизанского отряда?! Судя по тому, что играет Семён – нет. Перед нами классический маменькин сынок – капризный, с ранимой психикой, изрядно подзадержавшийся в пубертатном периоде. А ведь стоило то, всего-навсего, сесть и вместе пересмотреть (а, возможно, и посмотреть впервые) «Иваново детство» Андрея Тарковского. Тогда образ сержанта Красавина, хоть немного соответствовал бы тому, что диктует закадровый рассказ о персонаже и элементарная историческая логика.
Но главная «жемчужина» фильма – милиционер Гончаренко (Юрий Маслак) – мелкий негодяй, карьерист, строчивший доносы в 30-е, отправивший в своё время Патрикеева на нары. Гончаренко, разумеется, украинец, что в актуальном политическом контексте уже смотрится довольно подло. Авторы фильма даже хотят убедить нас в том, что Гончаренко говорит по-украински. На самом деле того «диалекта», на котором изъясняется Гончаренко, не существует в природе, - его украинский можно сравнить разве что с английским Виталия Мутко.
На фоне глобальных проблем фильма, фальшивая Севериновка с картинным плетнем, комбинированные съёмки на уровне фильмов 50-х годов, кошмарная музыка Максима Дунаевского, стилизованная под еврейские одесские мотивы, псевдо-одесский акцент некоторых персонажей и прочая нелепица – это мелочи, на которые телезритель обычно смотрит сквозь пальцы. Обидно, что сильные актёрские работы Вячеслава Манучарова и Александра Раппопорта, сыгравшие отца и сына - гипнотезёров, противников Советской власти и стоящие во главе преступлений, раскрываемых главными героями, утопают в бессмысленной шелухе «оригинального произведения», слепленного на скорую руку командой господина Сендыка. После просмотра фильма остаётся лишь один риторический вопрос, сколько ещё прекрасных советских картин будет изуродовано шустрыми парнями от кино, жаждущими подзаработать за счёт удач талантливых предков.
[censored]