Фраза "методичка госдепа" - стала уже крылатой. И не только в этой среде. Говорят, также, что она давно уже не меняется.
Что ж, не могу с этим не согласиться. Однако, давайте взглянем на другие методички. И госдепа, кстати, тоже.
[censored]
Перевод:
ИВАН НАБЛЮДАЕТ ЗА ТОБОЙ
Иван - отъявленный коммунист. Есть 6 миллионов членов партии, как он, во всей России, и эти коммунистические фуражки следят, чтобы более 200 миллионов русских соблюдали железную диктатуру Кремля. Он с головой продался красным идеям. А это означает, что он хочет навредить тебе. Он считает, что или ты, или он… что мир слишком мал для двоих. Иван упорно трудится, чтобы побить тебя. Он намного впереди. Сейчас он застал тебя в плохой ситуации. Иван боится только одного. Он боится твоей способности делать лучшие, чем у него, пушки, танки, самолеты. Откровенно говоря, он не думает, что ты ценишь свои свободы достаточно для того, чтобы сделать это… став добровольной жертвой, вытесненной русскими. Но он ошибается! Потому что ты и все мы создаем оружия больше и лучше - делая его быстрее все время. Мы должны использовать каждую частицу секретов производства и изобретательского мастерства, мы должны улучшить наши машины и методы - выпускать все больше и больше за каждый час нашей работы. Только таким образом мы можем стать сильнее в военном отношении. Но мы также должны поддерживать основные гражданские потребности. Мы не можем допустить ненужного дефицита, взвинчивания цен и снижения стоимость нашего доллара. Конечно, это означает жертвы для всех. Но хорошо делать эту удвоенную работу - единственно верный способ, чтобы остановить Ивана, и для сохранения свобод, которые являются нашими и которых он никогда не знал.
А теперь, я бы хотел привести примечательный текст из художественной книжки - в жанре "альтерантивная история" под авторством Глеба Борисовича Дойникова.
Вот его биография, кстати:
Глеб Дойников родился 17 октября 1972 года в городе Ейске, Краснодарского края в семье инженера-механика.
Детство прошло в постоянных переездах по Средней Азии — Ашхабад, Самарканд, Хайратон. В конце 80-х семья перебралась в Москву.
Закончил Московский Институт Эмалированных Тазиков (или Электронной Техники, кому как больше нравится).
После окончания института работал грузчиком в Шереметьево, строителем, менеджером без офиса в инвестиционной компании, экспертом по установке турбогенераторов, инженером-электриком.
В 2004 году эмигрировал в Канаду, где проживает и поныне в городе Торонто с женой и двумя детьми.
В настоящее время работает мастером электриком, и является владельцем собственной небольшой электрической компании.
Ни разу не похож ни на американского чиновника, ни даже на российского чиновника, а так же буржуя и их наемного агитатора - не правда ли?
Книжка, кстати, не самая плохая в своем жанре - одна из родоночальниц отечественного ренессанса этого жанра у нас - в нулевые годы.
Рабочие Кронштадтского порта снова вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной — общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, которые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате — срок ремонта броненосцев отряда Чухнина, вернувшихся из Порт-Артура для ремонта прямо перед войной, снова отодвигался в светлое будущее. Командующий ремонтом вице-адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, постоянно сокращал списки необходимых работ. Подрядчики все рангов и мастей относились к выполнению своих обязанностей и обязательств еще более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было — урвать как можно больше на срочном военном заказе. Впрочем и само Морское ведомство тоже отличилось — когда в марте в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Д. Г. Скворцова о необходимости форсирования работ, выдало что «постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены». Но в этот морозный день начала апреля на заводе имело место пришествие богов, в результате которого все пошло по другому.
Первым знаком того, что стачка пошла как-то не так, стал вбежавший в ворота цеха, где сонно митинговали рабочие, молодой пацан-уборщик. Он бежал с такой скоростью, что кажется обогнал собственный крик «Матросы»!!! Выглянувшие из ворот работяги с удивлением увидели четкую, как на параде, колонну военных, которые, печатая шаг, шли в их сторону. В резко наступившей тишине стала слышна строевая песня, сопровождаемая слитными ударами сапог по земле. Когда войска, численностью до батальона, приблизились, стало видно, что к заводу направляются матросы гвардейского экипажа. Подойдя к проходной на расстояние ста метров, строй разделился на две шеренги и замер. Между шеренгами, застывших с винтовками на караул, показался экипаж, запряженный четверкой лошадей. Из кареты упруго выпрыгнул некто в форме морского офицера и пружинящей походкой старого морского волка направился к заменявшему трибуну верстаку. Никто из толпы рабочих, косящейся на замерший строй моряков и их винтовки с примкнутыми штыками, не рискнул его остановить. Одним прыжком взлетев на помост и плечом отодвинув подавившегося на полуслове оратора незнакомец громко и четко начал.
— Добрый день, господа. Разрешите представиться, коллежский советник Банщиков, второй врач с крейсера «Варяг».
По толпе рабочих пронесся уважительный ропот, из которого однако явственно выделилось и язвительное «новый царский любимчик». Усмехнувшись Вадик мгновенно как в фехтовальном поединке отпарировал:
— Я вам представился, а вот с кем я имею честь беседовать господин… — и после оставшейся без ответа паузы: — Настолько храбрый что может оскорблять других только в спину?
Этого вынести агитатор партии Социалистов Революционеров Яков Бельгенский уже не мог. Оставь он это без ответа, с трудом заработанному на заводе авторитету пришел бы конец. Взлетев на верстак в противоположном конце цеха он повернулся к наглому офицеришке лицом.
— Я сказал «новый царский любимчик», и пусть меня теперь арестуют жандармы!
По цеху пронесся одобрительный гул.
— Теперь слышу слова не мальчика, но мужа, — весело отозвался со своей «трибуны» Вадик, — если в цеху и правда есть хоть один жандарм — прошу, не трогать этого молодого человека. Это говорю Я — «новый царский любимчик». А чем интересно вам не нравится факт появления НОВОГО доверенного лица у Николая Александровича? Всему двору (это слово Вадик сказал как выплюнул) я поперек горла за то, что упросил Николая Александровича заняться наконец его прямым делом — наведением порядка в государстве Российском. А вам-то я чем не угодил? Или к вас тоже, как у Безобразовской клики, подряды в Корее есть, за которые я призываю его величество не вести абсолютно не нужной России долгой войны?
— Тем что вы явились сюда агитировать нас «усердно работать» на благо прогнившего царского режима за гроши, которые нам к тому же не платят, — болезненно отреагировал на смешки своих товарищей рабочих Яков. Смех сменился одобрительными выкриками — «Яшка давай!».
— Я-то сюда как раз явился разобраться почему за честно отработанные сверхурочные рабочим не выплачивается достойное вознаграждение, — мгновенно отозвался Банщиков. — Более того. Пока будет идти разбирательство между морским ведомством и новым руководством завода, все расчеты за сверхурочные будут производится еженедельно именными царскими чеками. Подсчет сверхурочных, я думаю, надо возложить на специально выбранный из состава рабочих комитет.
— А почему новое руководство завода? — раздался вопрос из толпы призадумавшихся работяг.
— Все старое руководство находится под следствием в Петропавловской крепости, по обвинению в срыве заказа Морского министерства на ремонт броненосцев русского флота, — сказал как отрубил Вадик, после этого он наклонился к толпе и продолжил в стиле Ленина и Гитлера, — пока наш флот на Дальнем Востоке отчаянно нуждается в подкреплениях, эти негодяи намеренно затягивали ремонт, надеясь удвоить свою прибыль. Я предложил Николаю Александровичу ввести на казенных заводах, работающих на армию и флот, новое управление и прямую оплату из личных царских средств. Отныне, сверхурочные оплачиваются в полуторном размере, и еженедельно именными царскими чеками.
Радостный гул рабочих был прерван следующей фразой неугомонного доктора.
— Но только за работу без брака. Если кто-то приклепает лист брони так, что тот готов будет отлететь при первом попадании, то он фактически работает не на Россию, а на Японию. Вот пусть в Токио за зарплатой и отправляется. То же самое относится и к инженерам и поставщикам материалов. Если кто то из вас, заметит что на верфь доставили некачественные материалы — ни в коем случае их не используйте, немедленно сообщите об этом военному представителю, и премия вам гарантирована. Так же, как гарантированно судебное разбирательство и тюрьма тому, кто эти материалы завез.
— Я не понял, ваше благородие, — раздался ехидный вопрос со второго верстака, — так вы за продолжение войны или за ее скорейший конец? Совсем заврались что-то…
— Яша, если я вам сейчас за ваши слова дам в морду, вы сопротивляться будете, или к полицмейстеру и маме жаловаться побежите? — спросил у поднадоевшего ему оппонента лекарь.
— Вы, вы… — немного не привыкший к такому способу ведения дискуссии Яков, изрядно раззадоренный ржанием товарищей, не сразу нашел подходящий ответ, — только попробуйте! Тогда узнаешь, держиморда царская, душитель свободы!
— Отчего же душитель-то, напротив — вполне свободно готов с вами на кулачках обсудить все наши разногласия, — под все более громкий хохот работяг отозвался довольный Вадик, — но если серьезно… Вот вы, естественно, готовы дать сдачи. А почему вы России отказываете в такой возможности? На Россию напали, что еще нам остается делать? Да, я считаю — нам не нужна Корея, и воевать за нее — глупо. Но и сдаваться без боя на милость Японии тоже как-то уж слишком… Нам надо победить Японию с минимальными потерями русских солдат и матросов. Или просто сделать продолжение войны для нее слишком невыгодным. И только после этого, Россия может предложить мир. Не как побежденная сторона, об которую потом весь мир будет вытирать ноги, а как милостивый победитель. Если кто-то не желает честно и без брака работать на победу России по двенадцать часов в сутки, из которых четыре часа будут оплачиваться по полуторной ставке — уходите сейчас. Кто желает — сейчас же начинайте. Перед нами стоит сейчас почти невыполнимая задача — через шесть недель в море должны выйти «Александр» и «Сисой Великий» и «Владимир Мономах». Последние два корабля нуждаются в капитальном ремонте, который пока ведется кое-как. После этого работы будут перенесены на достраивающиеся «Орел», «Бородино», «Князь Суворов» и «Олег» с «Изумрудом». Кроме этого, во второй отряд должны войти и «Наварин», «Нахимов» и «Николай 1-й», а их надо еще перевооружить новыми орудиями, куда влезут… Короче, работы много и хватит на всех и надолго. Скажу больше, ее настолько много, что сюда сейчас эшелонами везут рабочих со всех черноморских верфей, и работы будут вестись в две смены, без выходных. Если вы хотите быть частью этого, хотите чтобы вам было что рассказать своим детям, хотите заработать и помочь России выиграть эту войну — принимайтесь за работу. Если вам на Россию наплевать — чтобы духу вашего больше на заводе не было с завтрашнего дня!
— Вы тут все нам красиво напели, а как дойдет до дня расчета, кто нам гарантирует, что мы эти полуторные деньги получим? — не унимался Бельгенский, на глазах которого шли прахом результаты трехмесячной работы, — кто нам гарантирует, что мы вообще хоть какие-то деньги в срок получим, а не как в этот раз?
— Я гарантирую, — раздался вдруг от ворот цеха не слишком громкий, но чрезвычайно властный голос.
Обернувшиеся на голос рабочие с повергающим в оторопь удивлением увидели в воротах цеха Императора и Самодержца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского и проч., и проч., и проч. Впрочем, вся эта мишура титулов сосредотачивалась в одном человеке — Николае Александровиче Романове.
Как говорится: найдите 10-ть отличий.
Ну, конечно, они есть:
в одном случае военный в фуражке, судя по всему ветеран войны - по имени Иван. А в другом: сацялист-ривалюцианер, молодой человек - шкубент, мечтатель-фантазер, и вообще - жиденок. Имеющий авторитет у рабочих только благодаря хорошо подвешенному языку. По имени Яков. И без фуражки и наград.
Тяжек труд охранительства - когда Родина в опасности. Особенно, в опасности от тех - кто и рожает из себя такие тексты: что с Иваном фуражке в главной роли, что с жиденком-Яковом.
И особенно, когда твоя, охранительская методичка, тоже не меняется. Десятилетиями. А то и, как бы не веками.
Книжка прям заинтриговала. Читать я её, конечно, не буду, но таки интересно, чем кончилось - самодержец лично победил всех японцев, большевиков, а в финале красиво снес башку кайзеру?
> Книжка прям заинтриговала. Читать я её, конечно, не буду, но таки интересно, чем кончилось - самодержец лично победил всех японцев, большевиков, а в финале красиво снес башку кайзеру?
Там три попаданца: типичный манагер - фанат-мористики этого времени в капитана "Варяга" до его блокады в порту японской эскадрой, подручный типичного манагера - типичный МД, который в этом отрывке текста противостоит сацялисту-жиденку.
А еще есть и третий - типичный спецназер, который стал подручным типичного манагера!!!
Все вместе, они убеждают царя "быть хорошим" - рассказывая ему Страшную Правду™ о его и его семьи будущем. Затем, забарывают на море коварных желтомордых бибизьян, переигрывают Цусиму в свою пользу, и тем самым - спасают Россию! Практически, окончательно!!
Да, уж. Страшно далеки они от объективного понимания общественно исторических процессов. Три человека сделать не смогут ничего. Тем более что автор просто выстраивает уютный манимирок, и о реальной истории ничего предпочитает не знать.
Предлагаю пойти дальше и подлить правдоподобия, добавив попаданцев-дебилов в японского императора и кайзера, ну, чтобы у попаданца-Николая Россия спасалась проще :)
> Да, уж. Страшно далеки они от объективного понимания общественно исторических процессов. Три человека сделать не смогут ничего. Тем более что автор просто выстраивает уютный манимирок, и о реальной истории ничего предпочитает не знать.
Ага. И страшнее другое: они точно так же осознают те процессы, которые происходят прямо сейчас - вокруг них и нас, заодно.
И как бы мало еще и этого: такое понимание окружающей действительности они распространяют в массы: что такое этот мой пост на Вотте, по сравнению с тиражем книги Дойникова? Ничто.
Причем, пропаганда этого идет не прямо - в лоб, как в американской листовке из начала 50-х. А исподволь: в, казалось бы, совершенно далекой от политике художественной книжки, на почитать: на диване, в сортире, метро.
> Предлагаю пойти дальше и подлить правдоподобия, добавив попаданцев-дебилов в японского императора и кайзера, ну, чтобы у попаданца-Николая Россия спасалась проще :)
По-моему, в 99% таких книг - это происходит автоматом: за "противоположную", от авторов и их главных персонажей, сторону!! Даже, если это и не упоминается автором напрямую!!!
> Обернувшиеся на голос рабочие с повергающим в оторопь удивлением увидели в воротах цеха Императора и Самодержца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского и проч., и проч., и проч. Впрочем, вся эта мишура титулов сосредотачивалась в одном человеке — Николае Александровиче Романове.
Так вот почему в реальности Николашка ничего такого не сделал!!! У него попаданцев не было!!!
> Так вот почему в реальности Николашка ничего такого не сделал!!! У него попаданцев не было!!!
Ты знал!!! А ведь, там дальше - еще круче!!!
Авторитет царя еще не был подорван поражением в войне, первой революцией и даже те рабочие, что с удовольствием за глаза называли его «Царскосельским сусликом», сейчас, перед лицом императора несколько растерялись. Уверенно, в сопровождении всего лишь четырех гвардейцев (лучший стрелок Преображенского полка, залезший на подъемный кран и взявший, на всякий случай, на прицел растерявшегося агитатора, остался за кадром), Император прошел сквозь расступающуюся толпу к верстаку, с которого вещал Банщиков, и подал ему руку, за которую тот рывком втащил самодержца наверх. Царь повернулся к честному народу и произнес.
— Господа рабочие. Я гарантирую вам, что все работы по подготовке кораблей к отправке на Дальний Восток до окончания войны будут оплачены сразу и без проволочек. Я повелеваю, чтобы отныне на всех казенных военных заводах все сверхурочные оплачивались в полуторном размере. Я пове… — на этом месте царь запнулся, а Вадик напрягся — кажется Николай забыл выученную речь, или снова переменил точку зрения, на что он был горазд, но оказалось Его Величество импровизировал, — я не могу приказать вам, господа, работать по двенадцать часов. Я могу только просить вас об этом. Но когда вы будете принимать решение, не забывайте, что ваш лишний час на работе, может спасти жизнь какому нибудь матросу там, в Порт-Артуре.
— Кроме этого, — продолжил царь, переждав бурю восторга вызванную его первым заявлением, — я пришел к выводу, что действующая в России на настоящий момент система управления и законотворчества устарела. И сейчас, перед вами, работающими на победу России, обещаю, что после победы над Японией я созову Государственную Думу, которая и должна будет разработать проект новой конституции. Все же Россия слишком большая страна, чтобы ей мог управлять всего один божий помазанник без помощников.
После этих слов Вадик наконец-то выдохнул, и расслабился — «случайно» оказавшиеся на заводе журналисты зафиксировали слова императора, и в утренних газетах они разойдутся по всей России.
Конечно - с чего бы его авторитету быть подорванным: после танца на балу, опосля Ходынки, и получения погона "Кровавый"???
Уже есть отечественная, скрепная версия о том, что он не мог не танцевать: иначе, обиделись бы французы - ближайшие союзники, даа...
То, что сами французы предложили мероприятие перенести - им, разумеется, не интересно.
Зато, интересно тут то, что сия версия - звучит в устах, вроде как, патриотов: о том, что Православный Русский Царь вынужден (!) ублажать всяких там гейропейцев и прочих нехристей.
Вона как. Пришел, значит, к рабочим и пообещал выпустить Конституцию. Нет, я понимаю, что в голове у автора - банальная жажда наживы, но что в голове у его читателей, которые это хавают с лопаты?
> Нет, я понимаю, что в голове у автора - банальная жажда наживы, но что в голове у его читателей, которые это хавают с лопаты?
В защиту автора, могу только сказать что это вотт это все у него - мелкий эпизод и вообще мимоходом.
Автор, видимо, через падение сюжетных роялей в Санхт-Питербурхе, так решил не превозмогать героями книги опизденелую реальность той войны. В которой, напомню, непобедимые Русская Армия и Русский Флот не выиграли вообще ни одного сражения - что сухопутного, что морского.
А так - вся книжка про пиу-пиу, бах-бдыщ на море и на суше возле Порт-Артура.
Но, вот то, что он так родил, из своей головы - мимоходом и ради скрепления сюжета, чтобы он не расползался в стороны - на мой взгляд, крайне показательно, даа...
> после победы над Японией я созову Государственную Думу, которая и должна будет разработать проект новой конституции.
Так и в реале она была учреждена.
За месяц до окончания войны.
Правом голоса наделялись лишь ограниченные категории лиц: крупные собственники недвижимых имуществ, крупные плательщики промыслового и квартирного налога, и — на особых основаниях — крестьяне.
Какая в жопу новая Конституция?
РИ войну проиграла, но ни о какой Конституции и речи не было.
А три хуя с горы (скорее всего умалишенные!) его императорское величество смогли бы в чем-то убедить.
Ага.
> — Господа рабочие. Я гарантирую вам, что все работы по подготовке кораблей к отправке на Дальний Восток до окончания войны будут оплачены сразу и без проволочек. Я повелеваю, чтобы отныне на всех казенных военных заводах все сверхурочные оплачивались в полуторном размере. Я пове… — на этом месте царь запнулся, а Вадик напрягся — кажется Николай забыл выученную речь, или снова переменил точку зрения, на что он был горазд, но оказалось Его Величество импровизировал, — я не могу приказать вам, господа, работать по двенадцать часов. Я могу только просить вас об этом.
Николай 2, называющий простой народ "господа рабочие" - это слишком сильная фантастика. Реалистичнее было бы прилёт звёрдного разрушителя с Дартом Вейдером на борту.
> Там три попаданца: типичный манагер - фанат-мористики этого времени в капитана "Варяга" до его блокады в порту японской эскадрой, подручный типичного манагера - типичный МД, который в этом отрывке текста противостоит сацялисту-жиденку.
Есть и более крутые охранительные писатели и пассажи.
Ну там, про попаданцев в князей-министров, организующих убийство Энгельса (потому что смуту сеет) и одновременно ненавидящих аристократию за то, что та ничего не делает по поводу детской смертности и малого срока жизни в стране. А заодно умудряющихся по газетам (!) прошляпить "недород", т.е. голод.
Ага, верно, спасибо.
> Есть и более крутые охранительные писатели и пассажи.
Разумеется. Можно например вспомнить Ланцова, который гораздо более укуренный бред херачит, как на офисном копире. Или Савинова, с его многотомной эпупеей об атомной подводной лодке в степях Украины. И прочих - много их.
Я специально взял наиболее безобидного из них. Может создастся впечатление, что это не так - но оно ложное. Это действительно малозначимый эпизод всего повествования, сделанный только лишь в рамках общего "хэппи-энда".
И тем, на мой взгляд, еще ярче охранительская логика - проходящая через этот эпизод.
К сожалению, жанр "альтернативная история" низок тем, что в нем по определению "продвинутые/умные" потомки учат "тупых/отсталых" предков. Даже у Марка Твена было так.
Исключений немного: например, Буркатовский с его "Вчера будет война" или пишущий сейчас Николай Берг.
> Или Савинова, с его многотомной эпупеей об атомной подводной лодке в степях Украины. И прочих - много их.
О да!!! Я помню, заглядывал. Все персонажи ведут один и тот же полуграмотный хамский монолог, гумилёвщину вводят в школьную программу, условно денацифицированная единая Германия признает, что высшая раса - славяне, строители свежеоткрытого Аркаима.
О мой моск.
> Исключений немного: например, Буркатовский с его "Вчера будет война" или пишущий сейчас Николай Берг.
Да, Буркатовский оказался очень хорош - и сам по себе, и на общем фоне.
Сейчас, сейчас
Что ж, не могу с этим не согласиться. Однако, давайте взглянем на другие методички. И госдепа, кстати, тоже.
[censored]
Перевод:
ИВАН НАБЛЮДАЕТ ЗА ТОБОЙ
Иван - отъявленный коммунист. Есть 6 миллионов членов партии, как он, во всей России, и эти коммунистические фуражки следят, чтобы более 200 миллионов русских соблюдали железную диктатуру Кремля. Он с головой продался красным идеям. А это означает, что он хочет навредить тебе. Он считает, что или ты, или он… что мир слишком мал для двоих. Иван упорно трудится, чтобы побить тебя. Он намного впереди. Сейчас он застал тебя в плохой ситуации. Иван боится только одного. Он боится твоей способности делать лучшие, чем у него, пушки, танки, самолеты. Откровенно говоря, он не думает, что ты ценишь свои свободы достаточно для того, чтобы сделать это… став добровольной жертвой, вытесненной русскими. Но он ошибается! Потому что ты и все мы создаем оружия больше и лучше - делая его быстрее все время. Мы должны использовать каждую частицу секретов производства и изобретательского мастерства, мы должны улучшить наши машины и методы - выпускать все больше и больше за каждый час нашей работы. Только таким образом мы можем стать сильнее в военном отношении. Но мы также должны поддерживать основные гражданские потребности. Мы не можем допустить ненужного дефицита, взвинчивания цен и снижения стоимость нашего доллара. Конечно, это означает жертвы для всех. Но хорошо делать эту удвоенную работу - единственно верный способ, чтобы остановить Ивана, и для сохранения свобод, которые являются нашими и которых он никогда не знал.
А теперь, я бы хотел привести примечательный текст из художественной книжки - в жанре "альтерантивная история" под авторством Глеба Борисовича Дойникова.
Вот его биография, кстати:
Глеб Дойников родился 17 октября 1972 года в городе Ейске, Краснодарского края в семье инженера-механика.
Детство прошло в постоянных переездах по Средней Азии — Ашхабад, Самарканд, Хайратон. В конце 80-х семья перебралась в Москву.
Закончил Московский Институт Эмалированных Тазиков (или Электронной Техники, кому как больше нравится).
После окончания института работал грузчиком в Шереметьево, строителем, менеджером без офиса в инвестиционной компании, экспертом по установке турбогенераторов, инженером-электриком.
В 2004 году эмигрировал в Канаду, где проживает и поныне в городе Торонто с женой и двумя детьми.
В настоящее время работает мастером электриком, и является владельцем собственной небольшой электрической компании.
Ни разу не похож ни на американского чиновника, ни даже на российского чиновника, а так же буржуя и их наемного агитатора - не правда ли?
Книжка, кстати, не самая плохая в своем жанре - одна из родоночальниц отечественного ренессанса этого жанра у нас - в нулевые годы.
Рабочие Кронштадтского порта снова вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной — общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, которые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате — срок ремонта броненосцев отряда Чухнина, вернувшихся из Порт-Артура для ремонта прямо перед войной, снова отодвигался в светлое будущее. Командующий ремонтом вице-адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, постоянно сокращал списки необходимых работ. Подрядчики все рангов и мастей относились к выполнению своих обязанностей и обязательств еще более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было — урвать как можно больше на срочном военном заказе. Впрочем и само Морское ведомство тоже отличилось — когда в марте в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Д. Г. Скворцова о необходимости форсирования работ, выдало что «постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены». Но в этот морозный день начала апреля на заводе имело место пришествие богов, в результате которого все пошло по другому.
Первым знаком того, что стачка пошла как-то не так, стал вбежавший в ворота цеха, где сонно митинговали рабочие, молодой пацан-уборщик. Он бежал с такой скоростью, что кажется обогнал собственный крик «Матросы»!!! Выглянувшие из ворот работяги с удивлением увидели четкую, как на параде, колонну военных, которые, печатая шаг, шли в их сторону. В резко наступившей тишине стала слышна строевая песня, сопровождаемая слитными ударами сапог по земле. Когда войска, численностью до батальона, приблизились, стало видно, что к заводу направляются матросы гвардейского экипажа. Подойдя к проходной на расстояние ста метров, строй разделился на две шеренги и замер. Между шеренгами, застывших с винтовками на караул, показался экипаж, запряженный четверкой лошадей. Из кареты упруго выпрыгнул некто в форме морского офицера и пружинящей походкой старого морского волка направился к заменявшему трибуну верстаку. Никто из толпы рабочих, косящейся на замерший строй моряков и их винтовки с примкнутыми штыками, не рискнул его остановить. Одним прыжком взлетев на помост и плечом отодвинув подавившегося на полуслове оратора незнакомец громко и четко начал.
— Добрый день, господа. Разрешите представиться, коллежский советник Банщиков, второй врач с крейсера «Варяг».
По толпе рабочих пронесся уважительный ропот, из которого однако явственно выделилось и язвительное «новый царский любимчик». Усмехнувшись Вадик мгновенно как в фехтовальном поединке отпарировал:
— Я вам представился, а вот с кем я имею честь беседовать господин… — и после оставшейся без ответа паузы: — Настолько храбрый что может оскорблять других только в спину?
Этого вынести агитатор партии Социалистов Революционеров Яков Бельгенский уже не мог. Оставь он это без ответа, с трудом заработанному на заводе авторитету пришел бы конец. Взлетев на верстак в противоположном конце цеха он повернулся к наглому офицеришке лицом.
— Я сказал «новый царский любимчик», и пусть меня теперь арестуют жандармы!
По цеху пронесся одобрительный гул.
— Теперь слышу слова не мальчика, но мужа, — весело отозвался со своей «трибуны» Вадик, — если в цеху и правда есть хоть один жандарм — прошу, не трогать этого молодого человека. Это говорю Я — «новый царский любимчик». А чем интересно вам не нравится факт появления НОВОГО доверенного лица у Николая Александровича? Всему двору (это слово Вадик сказал как выплюнул) я поперек горла за то, что упросил Николая Александровича заняться наконец его прямым делом — наведением порядка в государстве Российском. А вам-то я чем не угодил? Или к вас тоже, как у Безобразовской клики, подряды в Корее есть, за которые я призываю его величество не вести абсолютно не нужной России долгой войны?
— Тем что вы явились сюда агитировать нас «усердно работать» на благо прогнившего царского режима за гроши, которые нам к тому же не платят, — болезненно отреагировал на смешки своих товарищей рабочих Яков. Смех сменился одобрительными выкриками — «Яшка давай!».
— Я-то сюда как раз явился разобраться почему за честно отработанные сверхурочные рабочим не выплачивается достойное вознаграждение, — мгновенно отозвался Банщиков. — Более того. Пока будет идти разбирательство между морским ведомством и новым руководством завода, все расчеты за сверхурочные будут производится еженедельно именными царскими чеками. Подсчет сверхурочных, я думаю, надо возложить на специально выбранный из состава рабочих комитет.
— А почему новое руководство завода? — раздался вопрос из толпы призадумавшихся работяг.
— Все старое руководство находится под следствием в Петропавловской крепости, по обвинению в срыве заказа Морского министерства на ремонт броненосцев русского флота, — сказал как отрубил Вадик, после этого он наклонился к толпе и продолжил в стиле Ленина и Гитлера, — пока наш флот на Дальнем Востоке отчаянно нуждается в подкреплениях, эти негодяи намеренно затягивали ремонт, надеясь удвоить свою прибыль. Я предложил Николаю Александровичу ввести на казенных заводах, работающих на армию и флот, новое управление и прямую оплату из личных царских средств. Отныне, сверхурочные оплачиваются в полуторном размере, и еженедельно именными царскими чеками.
Радостный гул рабочих был прерван следующей фразой неугомонного доктора.
— Но только за работу без брака. Если кто-то приклепает лист брони так, что тот готов будет отлететь при первом попадании, то он фактически работает не на Россию, а на Японию. Вот пусть в Токио за зарплатой и отправляется. То же самое относится и к инженерам и поставщикам материалов. Если кто то из вас, заметит что на верфь доставили некачественные материалы — ни в коем случае их не используйте, немедленно сообщите об этом военному представителю, и премия вам гарантирована. Так же, как гарантированно судебное разбирательство и тюрьма тому, кто эти материалы завез.
— Я не понял, ваше благородие, — раздался ехидный вопрос со второго верстака, — так вы за продолжение войны или за ее скорейший конец? Совсем заврались что-то…
— Яша, если я вам сейчас за ваши слова дам в морду, вы сопротивляться будете, или к полицмейстеру и маме жаловаться побежите? — спросил у поднадоевшего ему оппонента лекарь.
— Вы, вы… — немного не привыкший к такому способу ведения дискуссии Яков, изрядно раззадоренный ржанием товарищей, не сразу нашел подходящий ответ, — только попробуйте! Тогда узнаешь, держиморда царская, душитель свободы!
— Отчего же душитель-то, напротив — вполне свободно готов с вами на кулачках обсудить все наши разногласия, — под все более громкий хохот работяг отозвался довольный Вадик, — но если серьезно… Вот вы, естественно, готовы дать сдачи. А почему вы России отказываете в такой возможности? На Россию напали, что еще нам остается делать? Да, я считаю — нам не нужна Корея, и воевать за нее — глупо. Но и сдаваться без боя на милость Японии тоже как-то уж слишком… Нам надо победить Японию с минимальными потерями русских солдат и матросов. Или просто сделать продолжение войны для нее слишком невыгодным. И только после этого, Россия может предложить мир. Не как побежденная сторона, об которую потом весь мир будет вытирать ноги, а как милостивый победитель. Если кто-то не желает честно и без брака работать на победу России по двенадцать часов в сутки, из которых четыре часа будут оплачиваться по полуторной ставке — уходите сейчас. Кто желает — сейчас же начинайте. Перед нами стоит сейчас почти невыполнимая задача — через шесть недель в море должны выйти «Александр» и «Сисой Великий» и «Владимир Мономах». Последние два корабля нуждаются в капитальном ремонте, который пока ведется кое-как. После этого работы будут перенесены на достраивающиеся «Орел», «Бородино», «Князь Суворов» и «Олег» с «Изумрудом». Кроме этого, во второй отряд должны войти и «Наварин», «Нахимов» и «Николай 1-й», а их надо еще перевооружить новыми орудиями, куда влезут… Короче, работы много и хватит на всех и надолго. Скажу больше, ее настолько много, что сюда сейчас эшелонами везут рабочих со всех черноморских верфей, и работы будут вестись в две смены, без выходных. Если вы хотите быть частью этого, хотите чтобы вам было что рассказать своим детям, хотите заработать и помочь России выиграть эту войну — принимайтесь за работу. Если вам на Россию наплевать — чтобы духу вашего больше на заводе не было с завтрашнего дня!
— Вы тут все нам красиво напели, а как дойдет до дня расчета, кто нам гарантирует, что мы эти полуторные деньги получим? — не унимался Бельгенский, на глазах которого шли прахом результаты трехмесячной работы, — кто нам гарантирует, что мы вообще хоть какие-то деньги в срок получим, а не как в этот раз?
— Я гарантирую, — раздался вдруг от ворот цеха не слишком громкий, но чрезвычайно властный голос.
Обернувшиеся на голос рабочие с повергающим в оторопь удивлением увидели в воротах цеха Императора и Самодержца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского и проч., и проч., и проч. Впрочем, вся эта мишура титулов сосредотачивалась в одном человеке — Николае Александровиче Романове.
Как говорится: найдите 10-ть отличий.
Ну, конечно, они есть:
в одном случае военный в фуражке, судя по всему ветеран войны - по имени Иван. А в другом: сацялист-ривалюцианер, молодой человек - шкубент, мечтатель-фантазер, и вообще - жиденок. Имеющий авторитет у рабочих только благодаря хорошо подвешенному языку. По имени Яков. И без фуражки и наград.
Тяжек труд охранительства - когда Родина в опасности. Особенно, в опасности от тех - кто и рожает из себя такие тексты: что с Иваном фуражке в главной роли, что с жиденком-Яковом.
И особенно, когда твоя, охранительская методичка, тоже не меняется. Десятилетиями. А то и, как бы не веками.