Пока достойные квириты, изнывая от скуки, зевая и почесываясь, продолжают наблюдать за надоевшей сварой между скорбной душевной болезнью жрицей Поклоникой и трагиком Институтором из-за постановки пьесы про последнего римского царя Тарквиния Бесхребетного и его наложницу-плясунью, в Умбрии происходят презабавнейшие события.
Как доносят гонцы, второго дня на умбрийских рубежах объявился беглый царь Колхиды Сакашид, два лета тому назад обласканный умбрийским вождем Порселануксом и посаженный на наместничество в одной из провинций, а затем изгнанный из пределов Умбрии за склочность, вороватость, пакостный характер и сатириаз.
Колхидянин громко объявил, что намерен вернуться в Умбрию и заняться там искоренением воровства – дело, за которое не взялись бы ни Геракл с его двенадцатью подвигами, ни Язон с Персеем, Ахиллом, Гектором и Тесеем вместе взятые: известно, что это столь же невозможно, как выпить море. Больше того, Сакашид вселюдно провозгласил, что торговец сладостями Порселанукс со своими клевретами запускает потную ладошку в умбрийскую казну, растаскивает подношения богам и отбирает последние гроши у вдов и сирот!
- Какая неожиданность! Какой сюрприз! Кто бы мог подумать?! – заахали простодушные умбры, которые сами же, после кровавого мятежа, избрали толстяка Порселанукса в вожди. – Нет, вы только представьте, какой негодяй этот Порселанукс! Давайте теперь верить царю Колхиды – он точно сумеет избавить нас от напасти всеобщего воровства!
(у половины собравшихся тем временем вторая половина срезала кошельки)
Далее началось невиданное. Сакашид явился на границу в сопровождении престарелой матроны Юлии Контортокефалии, прозванной так за манеру носить на голове скрученный жгут волос. С ними было несколько сотен пьяных дикарей, которые надавав пинков с тумаками порубежной страже и закидав чиновников свиным пометом изумительной вонючести, подняли бывшего царя Колхиды на щиты и торжественно внесли его в городок Леонис.
Там Сакашида встретили местные магистраты, с почетом отвели на лучший постоялый двор (где по такому случаю перестелили солому, выгнали на двор курей с поросятами и даже впервые за триста лет протерли столы), всласть накормили-напоили, выделили за счет муниципия на ночь гетеру (а то и двух), а утром разослали по окрестностями вестовых с новостью о неслыханном чуде – явился великий герой, подобный Кастору, Полидевку, Одиссею и Менелаю оптом, и вот теперь-то точно наступит Золотой век, когда никто не станет воровать!
(пока гонцы оповещали деревни и хутора, с постоялого двора стащили три скамьи, дюжину цыплят, жбан с пивом и поленницу дров. Сам Сакашид уволок расшитое полотенце, чем вызвал умиление умбров – и ведь не побрезговал отец родной, батюшка-кормилец!)
Следующим днем к колхидянину и Юлии Контортокефалии потянулись все, желающие засвидетельствовать свое неизбывное почтение божественному спасителю. Несли богатые подарки – вкусный поросячий жир, цветные бусы, горшки с медом, веночки из васильков и колокольчиков: милые деревенские нравы! Сакашид же был решителен и грозен – потрясая кулачками и объемистым чревом, он завел страстные речи о том, что грабежу Порселанукса надо положить предел! Что Умбрия достойна иной доли! Что надо собирать войско и идти на город Куявис, где засела мерзкая свора торговца бобовыми сладостями!
Умбры восторженно внимали – точно так же, как три с лишним года назад самому Порселануксу и его присным. Видимо, им показалось мало.
Когда эту новость огласили на Форуме Рима, квиритов объяло безудержное веселье. Во-первых, каждый гражданин помнит предыдущие подвиги колхидского царя, который после разгрома его воинства римскими легионами сожрал собственную тогу и в панике бегал по дворцу с голым podex’ом. Во-вторых, хохот вызвало исконное развлечение умбров – раз в несколько лет свергать своего правителя и выбирать на его место еще более худшего.
Чем кончится затея колхидянина Сакашида неизвестно, однако за им стоит немало сторонников, способных начать очередную кровавую резню в Умбрии – особенно, если Сакашида поддерживают парфяне, без помощи и согласия которых он никогда не осмелился бы устроить на границе эдакий спектакль. Больше того, злые языки поговаривают, что деньги на эти безумные авантюры Сакашиду дает богатый иудейский купец Колобеникс, коего так же изгнала нынешняя умбрийская власть, не смотря на все заслуги во время мятежа трехлетней давности.
Римлянам же стоит запастись семенами подсолнечника, сесть на солнышке и ждать вестей – есть предположение, что эта история будет иметь самое громкое и очень, очень смешное продолжение...
Встретил тут у легатуса непонятный термин, решил просветиться, заодно делюсь:
Сатириа́зис (др.-греч. Σάτυρος — сатир) — патологическое повышение полового влечения у мужчин в виде постоянного чувства полового неудовлетворения и безудержного стремления к половым сношениям. Сатириазис связан не только с количественным увеличением числа сексуальных контактов, но и качественным изменением сексуального поведения, при котором сексуальность становится основной жизненной целью индивида. Для лиц, страдающих сатириазисом, характерна частая смена сексуальных партнёров и отсутствие длительных сексуальных связей. Данная патология может развиться в результате психогенных воздействий (например, как форма компенсации чувства собственной неполноценности) или явиться проявлением органических заболеваний (например, органическая патология центральной нервной системы или гормональные нарушения). Сатириазис у мужчин наряду с нимфоманией у женщин является одной из форм гиперсексуальности.
Сейчас, сейчас
Как доносят гонцы, второго дня на умбрийских рубежах объявился беглый царь Колхиды Сакашид, два лета тому назад обласканный умбрийским вождем Порселануксом и посаженный на наместничество в одной из провинций, а затем изгнанный из пределов Умбрии за склочность, вороватость, пакостный характер и сатириаз.
Колхидянин громко объявил, что намерен вернуться в Умбрию и заняться там искоренением воровства – дело, за которое не взялись бы ни Геракл с его двенадцатью подвигами, ни Язон с Персеем, Ахиллом, Гектором и Тесеем вместе взятые: известно, что это столь же невозможно, как выпить море. Больше того, Сакашид вселюдно провозгласил, что торговец сладостями Порселанукс со своими клевретами запускает потную ладошку в умбрийскую казну, растаскивает подношения богам и отбирает последние гроши у вдов и сирот!
- Какая неожиданность! Какой сюрприз! Кто бы мог подумать?! – заахали простодушные умбры, которые сами же, после кровавого мятежа, избрали толстяка Порселанукса в вожди. – Нет, вы только представьте, какой негодяй этот Порселанукс! Давайте теперь верить царю Колхиды – он точно сумеет избавить нас от напасти всеобщего воровства!
(у половины собравшихся тем временем вторая половина срезала кошельки)
Далее началось невиданное. Сакашид явился на границу в сопровождении престарелой матроны Юлии Контортокефалии, прозванной так за манеру носить на голове скрученный жгут волос. С ними было несколько сотен пьяных дикарей, которые надавав пинков с тумаками порубежной страже и закидав чиновников свиным пометом изумительной вонючести, подняли бывшего царя Колхиды на щиты и торжественно внесли его в городок Леонис.
Там Сакашида встретили местные магистраты, с почетом отвели на лучший постоялый двор (где по такому случаю перестелили солому, выгнали на двор курей с поросятами и даже впервые за триста лет протерли столы), всласть накормили-напоили, выделили за счет муниципия на ночь гетеру (а то и двух), а утром разослали по окрестностями вестовых с новостью о неслыханном чуде – явился великий герой, подобный Кастору, Полидевку, Одиссею и Менелаю оптом, и вот теперь-то точно наступит Золотой век, когда никто не станет воровать!
(пока гонцы оповещали деревни и хутора, с постоялого двора стащили три скамьи, дюжину цыплят, жбан с пивом и поленницу дров. Сам Сакашид уволок расшитое полотенце, чем вызвал умиление умбров – и ведь не побрезговал отец родной, батюшка-кормилец!)
Следующим днем к колхидянину и Юлии Контортокефалии потянулись все, желающие засвидетельствовать свое неизбывное почтение божественному спасителю. Несли богатые подарки – вкусный поросячий жир, цветные бусы, горшки с медом, веночки из васильков и колокольчиков: милые деревенские нравы! Сакашид же был решителен и грозен – потрясая кулачками и объемистым чревом, он завел страстные речи о том, что грабежу Порселанукса надо положить предел! Что Умбрия достойна иной доли! Что надо собирать войско и идти на город Куявис, где засела мерзкая свора торговца бобовыми сладостями!
Умбры восторженно внимали – точно так же, как три с лишним года назад самому Порселануксу и его присным. Видимо, им показалось мало.
Когда эту новость огласили на Форуме Рима, квиритов объяло безудержное веселье. Во-первых, каждый гражданин помнит предыдущие подвиги колхидского царя, который после разгрома его воинства римскими легионами сожрал собственную тогу и в панике бегал по дворцу с голым podex’ом. Во-вторых, хохот вызвало исконное развлечение умбров – раз в несколько лет свергать своего правителя и выбирать на его место еще более худшего.
Чем кончится затея колхидянина Сакашида неизвестно, однако за им стоит немало сторонников, способных начать очередную кровавую резню в Умбрии – особенно, если Сакашида поддерживают парфяне, без помощи и согласия которых он никогда не осмелился бы устроить на границе эдакий спектакль. Больше того, злые языки поговаривают, что деньги на эти безумные авантюры Сакашиду дает богатый иудейский купец Колобеникс, коего так же изгнала нынешняя умбрийская власть, не смотря на все заслуги во время мятежа трехлетней давности.
Римлянам же стоит запастись семенами подсолнечника, сесть на солнышке и ждать вестей – есть предположение, что эта история будет иметь самое громкое и очень, очень смешное продолжение...
Новость раз:[censored]
Новость два:[censored]
[censored]