И вся такая дерзкая!

В современной лит- и журналистской прослойке/тусовке имеется характерный дамский типаж. Его можно условно поименовать «подгламуренная образованщина», которая с одной стороны - убеждает себя и мир в своей высоколобой интеллектуальности, а с другой - транслирует небрежную любовь к трендам и брендам. Она, безусловно, игнорирует всяких ботоксных секси в стразах и лабутенах, но, тем не менее, бухает на тех же презентациях, что и сии презренные. А вон тот ресторатор - их всехний общий френд. А папик с пузиком, которого ловят девочки-на-силиконе, вообще её лучший друг и сосед по элит-посёлку Новые Распилы. Друг, понимаете, да? Потому что с ней-то он говорит о Германе Гессе, об Уильяме Берроузе, о том, почему Ким Ки Дук уже не ice, а биеннале в Венеции - не ice тем более. Она - не все. Она - женщина-уникал высшего сорта.

[censored]

Не так, чтобы уж очень красива, зато феерически утонченна - не в микро-юбочках да на подламывающихся шпильках, а в коллекционных джинсах и кедах (по цене всего гардероба вон той смазливой штучки). Коротко стрижена, остра коленями, изысканна ключицами. Не любит косметику. Естественна, как ветер с моря (на Ривьере пили со сценаристом Н. и стилистом В. - оба умопомрачительные гомики и сыновья приличных родителей с Арбата). О, да - бисексуалка с детства, о чём и пишет в эссе «Мои погружения» или... «Вкус дайкири на твоих губах...». Замужем. Была. За губастым и креативным блогером - он калякает про лофты в Амстердаме и о том, как ему было хреново в Совке (стон про манную кашу и уроки физры). Или за декоратором, который тоже бисексуал и тоже губастый. И тоже в Совке был - ад с физрой и кашей. Сейчас она - в свободном полёте. Немного ночует у какого-то юриста, но это - для остроты ощущений. Дружит со всеми бывшими. Написала о них книгу «Му-DUCK-и» (на презентации было много блогеров, декораторов и юристов - в том числе, героев повествования).

Примерно такое, быть может. Колумнист, писательница, блогер Таша Вертиботинская (никогда не Наташа и не Наталья! Только Таша). Лет 35-45. Отец - адвокат Аркадий Вертиботинский (адвокатское бюро «Вертиботинский, Блюйский, Гойский и Смирнов»). Мать - поэтесса-диссидент Нора Гузно (везде подчёркивается, что посадили при Андропове не за фарцовку видеокассетами, а за некро-акро стихи «Содрогнись в геморрое»). Хорошие гены. Роддом Грауэрмана на Арбате. Школа с традициями и мажорскими ин-язами. Свобода от условностей. Потеря невинности в 15 лет с лучшим другом отца - музыкальным критиком, умницей, эротоманом и знатоком прерафаэлитов, постимпрессионистов и сионистов. Коктебель и запах фруктов - она стряпает очередной текст - «Сок персика». Цинизм и романтика. Ностальгия. Теперь у неё всё не так. Грубее. А тогда был драйв и «...сок персика тёк по моему смешному подбородку...» Бравирует, что была смешная и без грудей, но мужчина-фатум достался ей, а не известной красавице, которая подбивала клинья и «...штормово хохотала, запрокидывая гривасто-золотую голову богини пляжа...» Да, тексты у таких Таш и Тюш - перегружены и напыщенны, а потому - стилистически малограмотны.

Подвизается в ряде около-гламурных изданий. Пишет с пренебрежением - знает, что эти журналы читает один только биомусор. Рефрен: все мужики - даже не сво, а - чмо. А она их - пользует. Не на предмет новых брюликов (тут она - сама!). Она их сношает и - выбрасывает, не забывая, впрочем, с ними дружить-дружить-дружить. Ради её сексо-дружбы все эти юрисконсульты рестораторов и рестораторы декораторов готовы на всё - даже выкинуть из авто 18-летнюю топ-модель с параметрами 100-45-100. Потому что моделька - проходной шлак, а Таша Вертиботинская - женщина-стилет и знает четыре иностранных языка, на которых иногда пишет статьи в иностранной прессе. «Моя эрогенная зона - это мозг!» - утверждает она. Глава книги «Точка G. Перезагрузка» - описание того, как она обычно бросает красивых и умных мужиков, оставляя в их сердцах настоящее пепелище. Но сначала: «Мы пили бордо, бегали голые и разбивали старинный хрусталь, оставшийся у Макса от прадедушки-кавалергарда». Потом - она надевает своё от Гуччи и берёт в охапку торбу от Сен-Лорана. Макса - в темечко холодным чмоком и - в темноту ночи вжжжих!

О да! Разумеется, участвует в протестном движении, хотя ни хрена не смыслит в политике. Но поскольку все её рестораторы и блогеры - в протесте, то и она там же. Борется за права ЛГБТ. Чайлдфри с истерикой. То есть не просто «так хочу», а с постоянным муссированием темы. На излёте младости, лет в 38 всё-таки рожает от очередного дизайнера унитазов (в прошлом - гомосексуалиста). Фотографируются для светского журнала - оба в джинсах и кедах. У него - дреды и ему почему-то 25 лет. Следом - развод и новое эссе на тему. (Ребёнок - заэлитарен с детства. И вообще - учится в Англии, а не в этой стране). Таша? Да. Всё чаще пишет семейно-мемуарное. О том, как её прабабка была звездой НЭПовской Москвы, модницей и морфинисткой, а за ней подволакивались братья Бурлюки и даже Валя Парнах - брат той самой Софочки, которая с Мариной Ц. О том, как другая прабабушка попала в ГУЛАГ за то, что дала пощёчину Всесоюзному Старосте Калинину. О том, что её саму - Ташу Вертиботинскую - так и не смогли заставить вступить в пионеры... И конкретно, она вся такая дерзкая-предерзская. Звёздная, офигенная, на всех (простите) какающая с высоты пентхауса.