Сейчас, сейчас"Мемориал" на проводе. Стон и плач.
spektr.press — Интервью председателя правления международного общества "Мемориал" Арсения Рогинского корреспонденту «Спектра». Извините за ссылку на гнилой ресурс. Интервью большое, самое вкусное вынесу в комменты.
> Согласно действующему законодательству, политической деятельностью считается стремление оказать влияние на общественное мнение или на деятельность государственных органов. То есть любые замечания от имени общественной организации по поводу какого-нибудь вышедшего закона, призывы изменить его или существующую практику — все это политическая деятельность.
> Если мы посмотрим, какую деятельность объявляли политической у 140 организаций, внесенных в этот реестр, мы увидим самые разные вещи. Были случаи, когда политической деятельностью назывался семинар с участием иностранцев, публичная дискуссия на какую-нибудь актуальную тему.
> На наш взгляд, политической деятельностью является участие организации в борьбе за власть, то есть в выборном процессе на стороне какой-либо партии. А то, о чем говорит Минюст в нашем случае, — это выражение мнения.
Мнение у них...
> Понимаете, все реагируют по-разному. Например, рязанский «Мемориал» сообщает на собственной странице о внесении в список иностранных агентов и о своем несогласии с этим решением, а «Мемориал» в Коми, напротив, прекратил существование в качестве юридического лица.
Камрадам в Коми можно рисовать звёздочку на фюзеляже.
> — Если ваши сторонники разделают точку зрения об антиконституционности закона об иностранных агентах, а ваши оппоненты относились к вам с подозрением еще задолго до его вступления в силу, то что в практическом плане меняет признание международного «Мемориала» иностранным агентом?
> — Меняет очень многое. Особенность непосредственно международного «Мемориала» заключается в том, что мы очень открытая миру организация. В частности, мы много работаем со школами, музеями, архивами. Там все-таки государственные чиновники, государевы люди. Есть полуявные (а в некоторых случаях — явные) запрещения этим учреждениям общаться с иностранными агентами.
> В ответ на то, что нас называют иностранными агентами, они поеживаются. Это в Москве хорошо — там не очень поеживаются, хотя тоже. И я не имею в виду ту группу интеллигентов, которая нас поддерживает. Это очень большая, но в то же время маленькая часть населения.
> Я себе отлично представляю каких-нибудь заведующих РОНО или региональных министров образования, которые рассуждают: «Раз конкурс проводит иностранный агент, не надо, чтобы школьники в нем участвовали». Например, я знаю, что нашим региональным организациям, признанным иноагентами, сейчас очень тяжело. Раньше они достаточно легко договаривались о помещениях, в том числе с библиотеками, чтобы провести определенное мероприятие. Теперь происходит по-другому.
> «Вы же агенты!» — так говорят даже тем из нас, кого нет в этом реестре Минюста. Они где-то слышали, что какой-то «Мемориал» признали иностранным агентом, а дальше не разбирались. В общем, нашим публичным программам придется трудно. К тому же начнутся проблемы с маркированием в качестве иностранного агента: надо размещать не только на сайте, но и на каждой публикации или выставке.
> Поэтому нам надо биться, чтобы такого лейбла не было на нас. Скорее всего, нам не удастся победить, и придется как-то съеживаться, сужать масштабы своей работы. Понимаете, исследовательским проектам ничего плохого от статуса иноагента не будет, а школьным или просветительским проектам будет сложнее.
Система работает, это радует. Ну и «это очень большая, но в то же время маленькая часть населения» - в цитатнег, отличный мем.
> — Вы сказали, что с проверками приходят по команде «фас». Кому может мешать деятельность «Мемориала»?
> — У меня нет ощущения, что в Кремле есть какая-то точка, где сидят люди и решают, когда нужно прийти за конкретной НКО. Нельзя с уверенностью сказать, спровоцировал ли проверку отдельный чиновник или разные активисты своими письмами. Ведь именно такие ребята регулярными обращениями натравили все местное начальство на музей «Пермь-36»
Работаем, стараемся. Бойтесь, суки, дальше будет круче.
> Если говорить о второй составляющей «иностранного агента» — зарубежном финансировании, то какова доля иностранных денег в бюджете «Мемориала»?
> Как правило, у правозащитных организаций она достигает почти 100%.
Красава!
> Почему так получается?
> Во-первых, потому что правозащитная организация занимается серьезной работой. Ей не три копейки нужны. Во-вторых, богатые люди в России прямо после 2003 года, то есть после ареста Ходорковского, практически прекратили финансировать такую деятельность. До этого они только становились богатыми, и кто-то из них дорастал до идеи благотворительности.
> После дела Ходорковского российские бизнесмены поняли, что на то, что может не понравиться власти, деньги лучше не давать. Многие из них финансируют чистую благотворительности, например лечение детей, а из общественного — разве что церковь. Все это из той области, которая санкционирована.
Таки поприжали им кормушку.
> Международному «Мемориалу» в работе со школьниками системную помощь оказывает фонд Прохорова, а нашей архивной работе помогает (основатель «Билайна» и фонда «Династия»]) Дмитрий Зимин. В отличие от многих других НКО — у нас только 75% иностранного финансирования, а 25% — российского.
> Помимо Прохорова и Зимина, в эти 25% входят иногда конкурсы президента холдинга «Интеррос» Владимира Потанина и частные пожертвования.
Знакомые всё лица..
> Понимаете, вы тоже попали в плен этой страшно распространенной идеи: кто платит, тот и музыку заказывает. Владимир Владимирович же совершенно искренне уверен, что если мы получаем деньги от какого-то австрийского или французского фонда, то мы исполняем заказы этого фонда. А мы сначала придумываем свой проект, а затем ищем финансирование. Для нас важно чистота и внятность источника и процедура получения средств.
Это всё в корне меняет, да.
> Напротив, я попадал в истории, когда люди получали государственные деньги, а потом за эти деньги понемногу выкручивали им руки. В мире же это просто не принято.
Ага. Во всём мире просто отсыпают из мешка денег и говорят «приходите ещё!».