А вот, слыш-ка, паря, служил у нас в Аненербе гевалтенфюрер один. Младшим антинаучным сотрудником работал в отделе психо-комедии. Был сам он из древних суперборейцев, которые до сих пор живут в Республике Тыкуда на вершинах Ленинских гор, названных Воробьевыми в честь 850-летней годовщины геноцида финно-балтов таборами кочующих земледельцев монголо-славян.
Гевалтенфюрер тот на хорошем счету у начальства был: любовнице с женой не изменял, вредных привычек не имел. Разве что по синьке мог немного напророчить. И вот однажды, когда нам грант за 2016 год выдали, взяли мы с мужиками клинского пивасика — крафтового, как по званию полагается. Вот после пятой бутылки и рассказал нам тот гевалтенфюрер легенду о битве Собра и Бздла.
Мол, есть в самом сердце древнего царства Цао, что раскинулось между Курским и Киевским вокзалами, древний каменный мост. И что не простой это мост, а сакральный. Да и не мост вообще это, а место битвы (старые люди называли его дристалищем) двух мировых сил — Газдепа и Госпрома. Это две стихии: как инь и ян у мандаринцев, зрада и перемога у цеевропейцев, шаурма и шаверма у кацапов, Лелик и Болек у поляхов… хотя говорят, что Болек вовсе не стучал, но это к делу не относится, тем более что только Болек это и говорит.
Значится, каждую ночь, когда сановники царя Цао разбегаются по своим хижинам, чтобы съесть положенную им чашку риса, да закусить ее прозрачным хамоном и ароматным сыром дор-ублю, съезжаются на мосту этом Газдеп и Госпром. И начинают рубиться не на жизнь, которая малиной давно уже не кажется.
Так вот, паря, собирается воинство Бздла у станции метро «Феврабльская», названной так в честь Великой Феврабльской Капиталистической Революции. Сами рыцари Газдепа на метро не ездят, но очень любят купить в киоске возле станции сижек, пиваса, семак и шаурмы, чтобы притупить червячка и заморить голод.
Как только соберут они Легион свой (пять-шесть тысяч человек), так строятся когортами (пидорасы нетрадиционной ориентации отдельно от пидорасов традиционной ориентации) да манипулами. И по сигналу главного профоса начинают маршировать по улицам Вечная Ордынка и Небольшая Лихоманка.
Идут, сталбыть, оне к тому мосту, плакаты несут, лозунги выкрикивают, селфи друг другу делают по очереди. Впереди цвет рыцарства Бздла: сам Ильяша Недовиторган; с ним Геннадий по прозвищу «Добрая, годная Корова»; тут же сэр Кассиан, которого враги как-то целый день в подземной кладовке держали. И конечно же сам Брат брата Навального, коий за лешие подвиги в Иврошевской чаще был прозван коротко и свирепо — Лёха.
Там еще же сотник Саша портвейном светится, Самка человека До///дя щеками трясет … да много их, всех не перечислить.
Над ними летит эскадрилья дронов, а в них сидят засланцевые засланцы Запада — Туфт, Мог-Фейл, Борух Осама, рыцарь Жидогор, и Псака, прозванная Рыжей смертью за отложенные кирпичики.
Отдельной колонной идут киборг-арбайтеры из соседней страны. Несут они флаги-четырехколоры — черно-красно-желто-голубые. Кричат страшные девизы: «Сук-с!» и «Слава Прокрастинации! Рабинович Слава!». И поют какую-то страшную заунывную песню.
И кто этот легион на марше увидит — немедленно твитор-аккаунт в фэ-эс-буке заводит. И дает в него показания.
Когда же Легион Бздла дойдет до моста, в самой страшной башне Кремля открываются главные ворота: те, что под часами, которые смеются тик-так. И выезжает оттудава орда Собра или Госпрома. А во главе ее на черном как души единоросов козле Тимуре едем сам Князь Владимир Черна Нефтюшка. Впрочем, иногда он летит на стерхе, но не каждый раз, а когда погода летная.
Ошую князя едет Кадыр-багатыр на черном гелике. И вокруг его верные шмюриды: а латы, зырцалы да батхертцы у всех черные, вороненые; а на бедрах кинжалы-стечкины; а в руках торты киевские от Лаврентий Палыча.
Одесную Влада Черна Нефтюшко едет пресс-председатель Кремля, которого зовут враги Навкиным, а друзья и не зовут его даже — он сам приходит. Едет он на чистой машине в уггах и красных революционных шальварах.
Рядом с Навкиным скачет телеволхв Киси-Лев. У него в руках страшное оружие: РКП (Рупор Кремлевской Пропаганды). И ревет он в этот рупор заклинания, которые зомбируют простых незлобивых людей да заставляют их нападать, например, на Украину.
А за Навкиным и Киси-Львом гарцует Лейбджорнал-гвардии Ольгинский полк, да скачут с гип-гиканьем нерегулярные сотни НТВ (неправдиво-телевизионных войск).
А уже офеншую, по следам, сталбыть, Владимира Чорна Нефтюшка бежит пешее ополчечение – в ватных доспехах. У каждого в руках кредит в банке, кованные рубли и шесть соток в ближнем Подмоскалье…
И вот, значится, сближаются рати на дристалище. А промеж них бегают крысами социальных сетей русские пост-риоты. А во главе их лорд, пэр и сэр Холми да его подельник кРЛОв, которые до начала битвы никак не могут определиться, какую выбрать сторону. Да вот беда: какую бы ни выбрали, а все мимо бабла пролетают…
Что же они делают на мосту, слыш-ка ты, нам гевалтенфюрер не успел рассказать – как раз Собянин палатки сносить начал. Ну, и, кароч, забрал нас наряд полиционеров за распитие в общественном месте.
Сейчас, сейчас
А вот, слыш-ка, паря, служил у нас в Аненербе гевалтенфюрер один. Младшим антинаучным сотрудником работал в отделе психо-комедии. Был сам он из древних суперборейцев, которые до сих пор живут в Республике Тыкуда на вершинах Ленинских гор, названных Воробьевыми в честь 850-летней годовщины геноцида финно-балтов таборами кочующих земледельцев монголо-славян.
Гевалтенфюрер тот на хорошем счету у начальства был: любовнице с женой не изменял, вредных привычек не имел. Разве что по синьке мог немного напророчить. И вот однажды, когда нам грант за 2016 год выдали, взяли мы с мужиками клинского пивасика — крафтового, как по званию полагается. Вот после пятой бутылки и рассказал нам тот гевалтенфюрер легенду о битве Собра и Бздла.
Мол, есть в самом сердце древнего царства Цао, что раскинулось между Курским и Киевским вокзалами, древний каменный мост. И что не простой это мост, а сакральный. Да и не мост вообще это, а место битвы (старые люди называли его дристалищем) двух мировых сил — Газдепа и Госпрома. Это две стихии: как инь и ян у мандаринцев, зрада и перемога у цеевропейцев, шаурма и шаверма у кацапов, Лелик и Болек у поляхов… хотя говорят, что Болек вовсе не стучал, но это к делу не относится, тем более что только Болек это и говорит.
Значится, каждую ночь, когда сановники царя Цао разбегаются по своим хижинам, чтобы съесть положенную им чашку риса, да закусить ее прозрачным хамоном и ароматным сыром дор-ублю, съезжаются на мосту этом Газдеп и Госпром. И начинают рубиться не на жизнь, которая малиной давно уже не кажется.
Так вот, паря, собирается воинство Бздла у станции метро «Феврабльская», названной так в честь Великой Феврабльской Капиталистической Революции. Сами рыцари Газдепа на метро не ездят, но очень любят купить в киоске возле станции сижек, пиваса, семак и шаурмы, чтобы притупить червячка и заморить голод.
Как только соберут они Легион свой (пять-шесть тысяч человек), так строятся когортами (пидорасы нетрадиционной ориентации отдельно от пидорасов традиционной ориентации) да манипулами. И по сигналу главного профоса начинают маршировать по улицам Вечная Ордынка и Небольшая Лихоманка.
Идут, сталбыть, оне к тому мосту, плакаты несут, лозунги выкрикивают, селфи друг другу делают по очереди. Впереди цвет рыцарства Бздла: сам Ильяша Недовиторган; с ним Геннадий по прозвищу «Добрая, годная Корова»; тут же сэр Кассиан, которого враги как-то целый день в подземной кладовке держали. И конечно же сам Брат брата Навального, коий за лешие подвиги в Иврошевской чаще был прозван коротко и свирепо — Лёха.
Там еще же сотник Саша портвейном светится, Самка человека До///дя щеками трясет … да много их, всех не перечислить.
Над ними летит эскадрилья дронов, а в них сидят засланцевые засланцы Запада — Туфт, Мог-Фейл, Борух Осама, рыцарь Жидогор, и Псака, прозванная Рыжей смертью за отложенные кирпичики.
Отдельной колонной идут киборг-арбайтеры из соседней страны. Несут они флаги-четырехколоры — черно-красно-желто-голубые. Кричат страшные девизы: «Сук-с!» и «Слава Прокрастинации! Рабинович Слава!». И поют какую-то страшную заунывную песню.
И кто этот легион на марше увидит — немедленно твитор-аккаунт в фэ-эс-буке заводит. И дает в него показания.
Когда же Легион Бздла дойдет до моста, в самой страшной башне Кремля открываются главные ворота: те, что под часами, которые смеются тик-так. И выезжает оттудава орда Собра или Госпрома. А во главе ее на черном как души единоросов козле Тимуре едем сам Князь Владимир Черна Нефтюшка. Впрочем, иногда он летит на стерхе, но не каждый раз, а когда погода летная.
Ошую князя едет Кадыр-багатыр на черном гелике. И вокруг его верные шмюриды: а латы, зырцалы да батхертцы у всех черные, вороненые; а на бедрах кинжалы-стечкины; а в руках торты киевские от Лаврентий Палыча.
Одесную Влада Черна Нефтюшко едет пресс-председатель Кремля, которого зовут враги Навкиным, а друзья и не зовут его даже — он сам приходит. Едет он на чистой машине в уггах и красных революционных шальварах.
Рядом с Навкиным скачет телеволхв Киси-Лев. У него в руках страшное оружие: РКП (Рупор Кремлевской Пропаганды). И ревет он в этот рупор заклинания, которые зомбируют простых незлобивых людей да заставляют их нападать, например, на Украину.
А за Навкиным и Киси-Львом гарцует Лейбджорнал-гвардии Ольгинский полк, да скачут с гип-гиканьем нерегулярные сотни НТВ (неправдиво-телевизионных войск).
А уже офеншую, по следам, сталбыть, Владимира Чорна Нефтюшка бежит пешее ополчечение – в ватных доспехах. У каждого в руках кредит в банке, кованные рубли и шесть соток в ближнем Подмоскалье…
И вот, значится, сближаются рати на дристалище. А промеж них бегают крысами социальных сетей русские пост-риоты. А во главе их лорд, пэр и сэр Холми да его подельник кРЛОв, которые до начала битвы никак не могут определиться, какую выбрать сторону. Да вот беда: какую бы ни выбрали, а все мимо бабла пролетают…
Что же они делают на мосту, слыш-ка ты, нам гевалтенфюрер не успел рассказать – как раз Собянин палатки сносить начал. Ну, и, кароч, забрал нас наряд полиционеров за распитие в общественном месте.