Наторговал на 42 млрд руб, зеленью...и разорился

>Наторговал на 42 млрд руб, зеленью...и разорился

Чудак человек, ведь все знают, что зеленью торговать опасно.
Капустой надо было торговать и был бы в плюсе.

> Одна стомилионная часть - это для статистики что-то значит? Нет.
> А вот одна сотая уже учитывается.

А зачем тебе 200000 фамилий???

> А зачем тебе 200000 фамилий???

Что переписка по теме была более объективна. А раз нет примеров, то и обсуждать этих трёх "уродов" (исключений) не зачем.

Про проблемы ожидаемые от буржуазного будущего - смотри здесь:[censored]

> > Да ладно?! И примеры можешь привести?
>
> Второе высшее по экономике получил при капитализме, сталкивался там и на экономических форумах, когда преподаватели не могут на практической теме объяснить примеры и причины проблем.

То есть, примеры привести ты не смог?

> > Он есть
>
> И сколько?

Большинство. Подавляющее, причем.

> > нахер не нужны
>
> Ну не нужны, так не нужны... дело твоё. ;-)

Конечно моё. В очередной раз убедился, что все твои рассуждения - пустое словоблудие, которое ты ничем не можешь подкрепить.

Ну хочется бабло каждый месяц получать, а не раз в год. Ну и страховка от потерь, поэтому разные банки

> Предлагаешь гражданину застрелиться???

Предварительные разговоры я считаю законченными и поэтому перехожу прямо к делу. Заметьте, я ни слова не сказал о том, как вы со мной поступили. Вы что хотели, то и сделали. Ну и ладно. А теперь мой черед

— что захочу, то и сделаю. Вы знаете, кто я? Может, не знаете? Я — Время-не-ждет, не боюсь ни бога, ни черта, ни смерти, ни ада. Вот мои четыре туза. Чем вы можете их побить? Посмотрите на этот живой скелет, на Леттона. Да у него от страха все кости стучат, так он боится умереть. А этот жирный еврей? Вот когда он узнал, что такое страх божий. Весь пожелтел, словно подгнивший лимон. Вы, Даусет, не трус. Вас не проймешь. Это оттого, что вы сильны в арифметике. Вам мои карты не страшны. Вы сидите тут как ни в чем не бывало и подсчитываете. Вам ясно, как дважды два, что я вас обыграл. Вы меня знаете, знаете, что я ничего не боюсь. И вы прикидываете в уме, сколько у вас денег, и отлично понимаете, что из-за этого проигрыша умирать не стоит.

— Рад буду видеть вас на виселице, — ответил Даусет.

— И не надейтесь! Когда дойдет до дела, вы первым будете на очереди. Меня-то повесят, но вы этого не увидите. Вы умрете на месте, а со мной еще суд канителиться будет, понятно? Вы уже сгниете в земле, и могила ваша травой порастет, и не узнаете вы никогда, повесили меня или нет. А я долго буду радоваться, что вы раньше меня отправились на тот свет.

Харниш умолк, и Леттон спросил каким-то не своим, писклявым голосом:

— Не убьете же вы нас, в самом деле?

Харниш покачал головой.

— Себе дороже. Все вы того не стоите. Я предпочитаю получить обратно свои деньги. Да и вы, я думаю, предпочтете вернуть их мне, чем отправиться в мертвецкую.

Наступило долгое молчание.

— Ну так, карты сданы. Теперь вам ходить. Можете подумать, но только имейте в виду: если дверь откроется и кто-нибудь из вас, подлецов, даст знать о том, что здесь происходит, буду стрелять без предупреждения. Ни один из вас не выйдет из этой комнаты, разве только ногами вперед.

За этим последовало заседание, длившееся добрых три часа. Решающим доводом явился не столько объемистый кольт, сколько уверенность, что Харниш не преминет воспользоваться им. Ни капитулировавшие партнеры, ни сам Харниш не сомневались в этом. Он твердо решил либо убить их, либо вернуть свои деньги. Но собрать одиннадцать миллионов наличными оказалось не так просто, и было много досадных проволочек. Раз десять в кабинет вызывали мистера Ховисона и старшего бухгалтера. Как только они появлялись на пороге, Харниш прикрывал газетой пистолет, лежавший у него на коленях, и с самым непринужденным видом принимался скручивать папироску. Наконец все было готово. Конторщик принес чемодан из таксомотора, который дожидался внизу, и Харниш, уложив в него банкноты, защелкнул замок.