Проза из наркодиспансера

Однажды в наркологический диспансер на лечение попал 19-летний пацан. Привели его родители. Им было где-то под 60. Поздний ребёнок, любимый и всё из этого вытекающее. Случай был уникальный - пацан очень хотел лечиться от... марихуаны. В практике нарколога, к которому пацан попал на курацию, это было впервые. Обычно планокуры лечиться не хотят.


Родители были депортированы за дверь, и начался сбор анамнеза. Оказалось, что пацан не просто курит, а иногда покуривает. Более тяжёлых наркотиков не употреблял, хоть и признавал, что травка ему нравится. После 15-минутного разговора пацан начал путаться в своих словах, не выдержал и честно признался. Оказалось, что родители его узнали, что он курит и, естественно, испугались. Они в силу незнания посчитали, что это уже тяжёлая наркомания, и надо лечиться. Долго уговаривали, было много слёз. Договорились на том, что если пацан пройдёт полный курс лечения в наркодиспансере, то они ему подарят квартиру. Будущий пациент решил, что месяц отсидки взаперти в наркологии за квартиру - гешефт неплохой, и тут же в нём возгорелось огромное желание лечиться. По законам нашей страны мы не имеем право отказать в госпитализации первичному больному, у которого лечиться есть желание, вот и этого пацана положили лечиться.
Естественно, перед лечением он подписал согласие на него.

Что было выяснено в беседе с родителями:
- Работать сын нигде не желает. Одно время работал, но недолго, а потом перестал. Мотив - "почему это я должен работать, когда мои друзья не работают"
- Любит выпить, решил жениться.
- Книги не читает
- Если родители не делают, что он хочет, сразу идёт "резать вены"
- Деньги просит всё время и довольно много

При дальнейшей беседе с пациентом было выяснено, что работать он не хочет никогда, жениться хочет, потому что взрослый и хочет иметь жену; откуда будет брать деньги, когда родители умрут, не знает и особо не задумывается, мол, как-то оно будет.

Такого сложного случая у доктора ещё не было. Подумав, он выработал лечебную тактику. Родителям сообщил, что лечение вряд ли даст эффект и пациента надо после лечения отправлять на трудотерапию куда угодно в принудительном порядке.

Лечебная тактика непосредственно:
-традиционный детоксикационный комплекс по стандартам Министерства Здравохранения
-физзарядка под контролем дежурного медперсонала с утра 20 минут
-психотерапия: книги - Кен Кизи, "Над кукушкиным гнездом"; Борис Полевой, "Повесть о настоящем человеке"; Елена Ильина, "Четвёртая высота"
-ввиду того, что у пациента наблюдались антисоциальные тенденции, бессонница и элементы паранойи, что было расценено как угроза психоза, к традиционным лекарствам был добавлен галоперидол (очень хороший препарат, дают при бреде и/или галлюцинациях, существенно замедляет мыслительный процесс, вызывая, как говорят пациенты, "жуткий тупняк")
-при проявлениях агрессии к медперсоналу рекомендован аминазин; если позволит давление, внутривенно

У нас демократия, пациент имеет право отказаться от лечения, что он и сделал через 10 дней. До вожделённой квартиры оставалось ещё 20. Дальнейшая судьба пациента неизвестна, в наркодиспансере его после этого не видели.

Вот такие бывают злые наркологи.

[как хороший фильм посмотрел]

До конца рабочего дня оставалось полчаса. Ординатор палаты интенсивной терапии наркологического диспансера сидел в своём кабинете, ожидая этого знаменательного события.

Внезапно его по внутреннему телефону вызвали в приёмное отделение. Спустившись, врач увидел мужчину лет пятидесяти и молодую женщину (впоследствии выяснилось, это была жена пациента), которой не было и тридцати. Мужчина был очень жёлтым, его руки тряслись.

- Что случилось?
- Доктор... Поверьте нам, это ошибка, ужасная ошибка! - начала говорить женщина - Он себя плохо почувствовал, начало давление прыгать, мы пошли к врачу в поликлинику, а она почему-то направила к вам...

В направлении был диагноз "состояние отмены алкоголя, предделирий". Состояние больного и симптомы отвечали этому диагнозу. Немного не вписывалась лишь сильная желтизна.

- А почему вы считаете это ошибкой?
- Доктор, поверьте, он не пьёт!
- Да, я не пью, - подтвердил больной.
- Совсем не пьёте?
- Нет, ну пью, но редко, один-два раза в месяц, по праздникам
- Это так? - Спросил доктор у женщины.
- Доктор, честное слово, это так! Я бы не стала вам лгать, мне нет резона!

Врач озадачился. Часто бывает, что больные лгут, скрывая пьянство. Но их родственники не лгут никогда. Врач оформил историю болезни, успокоил пациента, что если он не пьёт, то это можно доказать. Первая же задача - помочь больному, состояние которого было не очень. Врач ещё раз переговорил с женой пациента с глазу на глаз, она ещё раз подтвердила, что он не пьёт. Больной был госпитализирован с диагнозом "Острый токсический гепатит. Вегето-сосудистый криз". Врач расписал лечение - мощная детоксикационная и гепатопротективная терапия, гипотензивные, церебропротекторы. Базовый же препарат при делириях и предделириозных состояниях сибазон назначен не был. Больной был передан на курацию дежурному врачу палаты интенсивной терапии.

На другой день ординатор принял больного в тяжелейшем состоянии. Как выяснилось, через два часа после передачи больного на курацию дежурному врачу, у него начался классический алкогольный делирий с типичной клинической картиной. Позже по анализах выяснилось, что острый токсический гепатит тоже присутствовал - больной, наверное, ещё и пил левую водку. К счастью для него, дежурная смена вовремя сориентировалась, дежурный врач понял, что ординатор ошибся, и назначил сибазон. Благодаря своевременному назначению сибазона и других рекомендуемых при делирии препаратов, больной дожил до утра. проявления токсического гепатита же стремительно нарастали. Началась тяжёлая борьба за жизнь больного. Осложнённый токсическим гепатитом, делирий неуклонно прогрессировал. Мозг пациента бомбардировался токсинами, с которыми не справлялась печень. К имеющемуся букету добавилась токсическая дисметаболическая энцефалопатия. С утра была начата интенсивная гепатопротекторная терапия с использованием новейших препаратов и методик. К одиннадцати часам дня показатели крови пациента приблизились к норме, но состояние ухудшалось - токсическая энцефалопатия и делирий спровоцировали начало отёка мозга. В таком состоянии мозговые клетки попросту не воспринимали никаких препаратов. Традиционные мероприятия, проводимые при отёке мозга, эффекта не дали.

Жена пациента в полнейшем шоке сидела в манипуляционной. Она боялась даже заговорить - ординатор ПИТ, как только выяснилось, что она солгала при госпитализации мужа, что отсрочило адекватное лечение делирия, грубо отчитал её.

Собрался консилиум - заведующий отделением, ординатор ПИТ и невролог. Было решено, что надо любой ценой купировать делирий - пока пациент галлюцинирует и не спит, резервы мозга исчерпываются очень стремительно. Проблема была в том, что суточные дозы всех препаратов, дающих эффект при делирии, были превышены. Ещё одно введение могло спровоцировать остановку дыхания, а аппарата искусственного дыхания в наркодиспансере не было. Также у пациента началась централизация кровообращения - внутримышечно (так меньше была вероятность остановки дыхания) давать препарат не было смысла.

Ординатор ПИТ пошёл в интенсивку. Приказал всем выйти, включая медсестёр. Жене сказал, чтобы молилась Богу. И начал вводить внутривенно сибазон. Два кубика препарата ввиду тяжелейшего состояния больного врач вводил пару минут, постоянно наблюдая за больным и параллельно контролируя его дыхание и пульс. И случилось маленькое чудо, в которое мало кто верил - этих несчастных двух кубиков сибазона (на протяжении последней сутки было введено шестнадцать. не считая других препаратов) хватило для купирования делирия. Дыхание не остановилось. Пациент перестал галлюцинировать. Начал засыпать.

Тут началось самое страшное. Был разорван порочный круг патологий - купирован был делирий. Мозг пациента успокоился, начал уменьшаться отёк. Начали адекватно действовать церебропротекторы. Но в том числе сильно повысился и эффект от седативных препаратов, находившихся в крови пациента в приличной концентрации. Начались небольшие остановки дыхания. Пациент, когда был в сознании, дышал. Но он засыпал на ходу, и во сне сразу переставал дышать.

Наступил решающий момент. Если начнут действовать даваемые раннее стимуляторы дыхания, пациент выживет. Но до этого он много раз может умереть. Как только что медперсонал боролся за то, чтобы больной уснул, так теперь этого старались не допустить. Больного трясли. Орали ему "Дыши! Не забывай дышать!" Это продолжалось полчаса. Старания персонала не давали результата - остановки дыхания удлиннялись по продолжительности, были всё чаще и чаще. Серце, не выдерживая недостатка кислорода, начало давать перебои. Больному было всё безразлично - он перестал бороться, у него не было больше сил. Лечащий врач вышел в манипуляционную. Там рыдала жена пациента.

- Кончайте реветь! Слушайте меня!
- Что там? - Тихим голосом спросила женщина
- Он умирает, как вы поняли. Мы сделали всё, что могли. Делирия больше нет. Кровь чистая, мозг тоже уже лучше. Но мы ему дали очень много препаратов для этого. Сейчас основная проблема - остановки дыхания из-за наших препаратов. Ваш муж без сил, уже не может бороться. Всё, что надо - чтобы он не спал, нормально дышал и хотел выжить. То, что мы делаем, результата не даёт. Идите к нему, будите, гладьте ему руку, целуйте, делайте что угодно, надо чтобы он захотел жить!

Жена бросилась к пациенту. Она села возле него и взяла за руку. Тот как раз задышал после очередной остановки. Жена погладила его по щеке, и он открыл сонные глаза.

Дальше продолжалось то же. Остановки дыхания, суета медперсонала, слёзы жены. Но на этот раз остановки дыхания были всё реже и реже. Пациент даже во сне дышал. Кожа его порозовела. Когда он просыпался после очередной встряски, его глаза сразу искали жену. Ещё через некоторое время остановки дыхания прекратились.

Больной заснул глубоким сном выздоравливающего человека. Врач подошёл к его жене.

- Если бы вы мне не солгали, может быть, этого всего бы не было.
- Ой, доктор, если бы я знала! Понимаете, он работает завхозом в государственном учреждении. Его за пьянку хотели уволить. Он перестал пить, и это началось. Когда мы сюда ехали, он мне приказал ничего не говорить о пьянке - боялся увольнения. Я его должна была послушать.

В этот же день врач узнал от медперсонала (среди них оказались односельчане пациента) причину такого послушания жены. Больной был обычным сельским бухариком с несносным характером. Работа в госучреждении сделала его к тому же и самовлюблённым и заносчивым. Эта жена у него была уже третья по счёту и на двадцать лет моложе. К тому же, она была круглой сиротой. Больной регулярно её (и первых двух жён) избивал по пьяни. Она его боялась, и поэтому лгала.

На другой день больной открыл глаза. Был в сознании, жизненные показатели в норме. Единственным напоминанием о перенесённом была жуткая слабость. Врач, когда узнал о том, что больной проснулся, сразу пошёл к нему.

- Вы мне солгали о своей пьянке и чуть не умерли.
- Ты им сказала? - Спросил больной у жены
- Да.
- Тогда можешь собирать вещи, больше ты жить у меня не будешь. Поняла?!
- Минуточку, - грубо вмешался врач - Это ты её, козёл, прогоняешь? Да ты хоть знаешь, как она тут тебя спасала? Ты мудак, ты дышать переставал, а она тут руку гладила тебе! Ты её лупил, а она тут молилась за тебя! Ну ты и урод.

Врач выгнал жену из палаты и запретил ей ходить к больному. Больного он игнорировал. Остальные больные ПИТ тоже с ним не говорили. Так он провёл сутки, ни с кем не общаясь. Ходить он не мог из-за слабости.

Следующий день для пациента начался плохо. Его разбудил лечащий врач.

- Что, проснулся? Больной, блин.
- Как ты со мной говоришь? Да я...
- Мне насрать на твою работу. Я тебе спас жизнь и имею право сказать тебе всё, что про тебя думаю. Так вот, ты недостоин одного волоса своей жены. Взял себе её, наверно, пока малолеткой была и не понимала, какой ты урод. Задурил голову сироте, она за тебя выскочила. А потом лупил её по пьяни к тому же. Ты сволочь, я тебя если где-то увижу после этого здоровым, дам тебе по морде. Она тебе тут руку гладила, а ты её из дома выгоняешь? Я таких козлов ещё не видел.

Больной замолчал. Лечение продолжалось, препараты он получал, но с ним никто не хотел общаться. Подобная психотерапия каждое утро продолжалась ещё три дня. Как только больной смог ходить хотя бы при посторонней помощи, врач его сразу выписал. И больной, еле волоча ноги и задыхаясь от слабости, ушёл из отделения, упираясь на свою молодую заботливую жену, которая даже так ему умудрялась просто и по-доброму улыбаться.

На другой день жена пришла рассказать, как он. Всё было нормально, только больной был очень неразговорчив. Правда, с дому её не выгонял - еле мог самостоятельно в туалет выйти.

Ещё через неделю жена больного пришла и сказала, что всё нормально, он крепнет, живут вместе. Больной очень поменялся, перестал на неё кричать, был ласков. И оказалось, что она уже на втором месяце беременности.

Через два месяца ординатор ПИТ по пути в отделение встретил в коридоре мужчину, который показался ему знакомым. Присмотрелся, и узнал этого самого больного. Тот явно ждал врача.

- Чего вам?
- Доктор, можно зайти в ваш кабинет?
- Я не хочу с вами разговаривать.
- Очень вас прошу, на минуту.

Они зашли в кабинет, больной присел на диван. Собрался с мыслями, и на его глазах неожиданно показались слёзы.

- Доктор, я пришёл вам показаться. Я здоров, вы меня спасли. Я вообще не пью. На работе не уволили. С женой живём нормально, ждём ребёнка. Я её очень люблю. Я всё понял, доктор, вы мне тогда очень хорошо всё рассказали. Я был очень неправ по отношению к жене. Большое вам спасибо!