Сейчас, сейчасО настоящих полковниках и еще одном значении слова "пакет"
vott.ru — Напомнило сегодняшними сообщениями про пакеты. Данную историю рассказал на одном ресурсе один из посетителей - юрист со стажем. Публикуется с его разрешения, благо имена уже были изменены. Верить или нет - дело ваше. Закидываю в первый
В этой байке речь пойдет о событиях, непосредственным участником которых я не был. Мне о них рассказал лоббист (назовем его Виктор Иванович) одного крупного отечественного предприятия, с которым мне в 1999 году пришлось немало походить вместе по кабинетам (ибо он проталкивал закон, который сам он объяснить толком не мог, но добился чтобы из Правительства позвонили нам, мое руководство сначала поручило написать текст этого закона мне, а потом выделило меня ему в помощь, чтобы я объяснял в других министерствах и ведомствах что к чему). Думаю, что без изрядного "бакшиша" там не обошлось, но я с этого поимел только пару обедов в хороших ресторанах, когда мы кого-то ожидали.
Ну и заодно он рассказал мне несколько интересных историй, одна из которых была прямо связана с тем самым законом, изменения в который мы проталкивали - с законом о налоге на операции с ценными бумагами (сейчас его уже нет, он вошел в госпошлину, а тогда такой налог в России был и я его в Минфине курировал).
Чтобы стала понятна фактура происходящих событий опять нужно рассказать небольшую предысторию.
В 1997 году министром финансов был Анатолий Борисович Чубайс - как известно, большой затейник в деле организации всяких хитрых финансовых схем. Тогда бичом российской экономики были огромные налоговые недоимки крупных промышленных предприятий. Правительство и Минфин стояли перед дилеммой: взыскать все эти недоимки - предприятия обанкротятся и голодный народ выйдет на улицы, а списать все эти недоимки - так тогда вообще налоги платить перестанут. И Чубайс придумал элегантную схему. На эти недоимки предприятиям дали рассрочку, но те должны былимитировать огромные дополнительные выпуски акций. Эти эмитированные пакеты акций (а все такие эмиссии были бездокументарыми, то есть просто записи на электронных счетах) в обращение не выпускались, а передавались в залог государству. Если такое предприятие нарушало график погашения рассрочки, то государство имело право обратить этот пакет в свою собственность (по сути, перевести эти записи по счетам из одной колоночки в другую) и фактически через эти дополнительные акции получить контроль над таким предприятием.
В числе таких предприятий-недоимщиков, эмитировавших и передавших в залог государству свои акции, был и завод, инициативы которого лоббировал Виктор Иванович.
И вот в начале 1999 года на фоне бушевавшего в России экономического кризиса этот завод просрочил очередной платеж по недоимкам. Конечно же все лоббистские ресурсы завода (включая Виктора Ивановича) были брошены на то, чтобы заводу за это ничего не было. Но пока вопрос решался в высоких кабинетах госслужащие там - в поволжском городе, где располагался этот завод, стали действовать как им предписывали инструкции. А именно: местная налоговая инспекция зафиксировала неуплату очередного транша в погашение недоимки, направила на завод запрос о причинах возникновения данной ситуации и сроках ее устранения, а не получив внятного ответа, послала в местное подразделение налоговой полиции (если кто помнит, был у нас такой грозный орган) уведомление о том, что необходимо "наложить арест на пакет акций этого завода, эмитированный для целей погашения недоимки".
А как рассказал мне Виктор Иванович, начальником налоговой полиции в этом поволжском регионе был "настоящий полковник" - как у Лермонтова "слуга Царю - отец солдатам". Он до прихода в налоговую полицию работал в системе МВД и ФСИН, никакого экономического образования не имел, к рыночным отношениям, которые восторжествовали после развала СССР, относился с полным презрением, в силу чего учиться никаким экономическим премудростям он и не хотел. Сотрудников он себе подобрал соответствующих, в результате чего фактически получилась такая "обезьяна с гранатой" - ведомство с оружием, с широчайшими полномочиями, но без малейшего понимания своего действительного функционала.
Судя по дальнейшему развитию событий, из письма налоговой инспекции "настоящий полковник" понял только два слова: "арест" и "пакет". А события дальше стали развиваться вот как.
Утром следующего дня ворота заводоуправления протаранил "Урал". Вслед за ним внутрь влетел автобус-"Пазик". Из "Урала" и "Пазика" как горох посыпались налоговые полицейские числом около тридцати человек: в брониках, касках и с "калашами". Буквально за две минуты они разоружили нескольких обалдевших "вохровцев" и заняли все здание. Людей из маленьких кабинетов согнали в крупные, положили мордами в пол (Виктор Иванович божился, что это не преувеличение, все так и было!) и над ними в каждом кабинете занял позицию полицейский с автоматом.
Сам "настоящий полковник" с четырьмя своими "преторианцами" ворвался в кабинет первого заместителя гендиректора (сам гендиректор в это время был в Москве) и вращая глазами заявил: "Давай пакет!".
Через пять минут диалога, в ходе которого полковник несколько раз доставал из кобуры и снимал с предохранителя свой табельный ПМ, первый замдиректора наконец понял, что же от него хотят. Наверное, если бы не весь антураж, он бы расхохотался, но под дулом ПМ и четырех автоматов, как он потом рассказывал, ему было не очень смешно. Следующие сорок минут прошли в бесплодных попытках замдиректора объяснить полковнику значение слов "бездокументарные акции" в сочетании с термином "пакет". Попытки успехом не увенчались, а полковник начал повреждать лакокрасочное покрытие дорогого стола замдиректора, стуча по нему снятой с пояса одного из своих подчиненных дубинкой.
Наконец замдиректора понял, что полковник невосприимчив к разумным аргументам и придумал хитрый ход. Он заявил: "Хорошо, товарищ полковник, я вас понял. Только и Вы меня, как человек находящийся на службе, поймите. Я не могу ничего сделать, не получив одобрение своего непосредственного начальника - генерального директора предприятия. Разрешите, я с ним свяжусь, получу от него указания." Подход, при котором подчиненный ничего не может сделать без одобрения начальника, безусловно укладывался в картину мировосприятия полковника, в связи с чем он милостиво разрешил позвонить директору в Москву.
Замдиректора сумел связаться с директором и быстро объяснить ему ситуацию. Директор сначала по недомыслию потребовал передать трубку полковнику, но быстро сам убедился, что в школе милиции не учат таким премудростям, как бездокументарные акции. Поэтому он сказал полковнику, что очень скоро ему поступят новые указания.
Директор проявил просто чудеса аппаратного искусства: за двадцать минут через Администрацию Президента он вышел на генерала налоговой полиции, который таки понял, что такое бездокументарные акции и что термин "пакет" в данном случае не означает чего-то материального. Этот генерал позвонил в кабинет замдиректора и потребовал к трубке полковника. Что именно генерал ему говорил история умолчала, но к моменту окончания разговора морда полковника была цвета Знамени победы, которое выносят на парадах 9-го мая.
Бравые налоговые полицейские по приказу полковника тут же сняли оккупацию с заводоуправления, загрузились в свой транспорт и уехали. А к заводоуправлению чуть позже стали массово подъезжать "скорые", так как нескольким пожилым сотрудницам, пролежавшим более часа лицом в пол под дулами автоматов, стало плохо.
P.S. Виктор Иванович хвастался, что заводу потом, после года судебных разбирательств удалось взыскать с местной налоговой полиции 25 000 рублей ущерба за ремонт ворот...