"Через четыре часа Сосняга, сменяя Крабика, осмотрелся по сторонам и, обнаружив очертания знакомого острова, произнес:
— Вот и ЮБК.
— Кто, кто? — не понял Крабик.
— Говорю раздельно: вот и южный берег Кильдина. Не Крыма же.
— А, конечно.
— Значит, скоро будем дома.
Не прошло и трех суток, как «Меркурий», повернув еще раз «направо за угол», вошел в горло Белого моря. Это был уже почти дом. Крабик объявил большую приборку, а затем генеральную стирку, длившуюся двое суток без передыха. Потом наступил день бритья и стрижки, тем более что погода отнеслась к этому весьма благосклонно.
— Согласно Лоции Белого моря, штиль здесь бывает не чаще одного дня в месяц, — заметил Сосняга, соскребая опасной бритвой щетину со щеки. — А нам за пять суток достались уже четыре месячных нормы."
"Через четыре часа Сосняга, сменяя Крабика, осмотрелся по сторонам и, обнаружив очертания знакомого острова, произнес:
— Вот и ЮБК.
— Кто, кто? — не понял Крабик.
— Говорю раздельно: вот и южный берег Кильдина. Не Крыма же.
— А, конечно.
— Значит, скоро будем дома.
Не прошло и трех суток, как «Меркурий», повернув еще раз «направо за угол», вошел в горло Белого моря. Это был уже почти дом. Крабик объявил большую приборку, а затем генеральную стирку, длившуюся двое суток без передыха. Потом наступил день бритья и стрижки, тем более что погода отнеслась к этому весьма благосклонно.
— Согласно Лоции Белого моря, штиль здесь бывает не чаще одного дня в месяц, — заметил Сосняга, соскребая опасной бритвой щетину со щеки. — А нам за пять суток достались уже четыре месячных нормы."
И.Чернышев, "Орбита "Меркурия""