Сейчас, сейчасДва тарана лейтенанта Харитонова
im0-tub-ru.yandex.net — Герой Советского Союза лётчик-истребитель 158-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Харитонов в кабине своего истребителя И-16 перед боевым вылетом. Северный фронт, 25 августа 1941 год. Дважды за лето 1941 года таранил самолёты немецко-фашистских захватчиков. 28 июня 1941 года, в первом же боевом вылете, свалил бомбардировщик Ю-88. 25 августа 1941 года уронил бомбардировщик Хе-111. Продолжение в 1-ом комменте.
«...Лётчик 158-го истребительного авиаполка Харитонов П. Т., ведя воздушный бой с вражеским бомбардировщиком "Юнкерс-88" в районе юго-западнее Пскова, попал под огонь воздушного стрелка противника. Машина младшего лейтенанта Харитонова получила повреждения, отказали пулемёты. Тогда лётчик подвёл свой истребитель И-16 к хвосту бомбардировщика и воздушным винтом повредил его хвостовое оперение. Лишившись управления, фашистский бомбардировщик врезался в землю. Младший лейтенант Харитонов на повреждённой машине сумел вернуться на аэродром...»
Из воспоминаний Героя Советского Союза полковника Харитонова П.Т.:
«...Не патроны у меня тогда кончились, а пулемёты не стреляли. Патрулирую я на "Ишачке", вижу одиночный Ju-88. Вспомнил совет одного капитана из оперативного отдела: "Бей по наиболее уязвимым местам". Атакую и прицеливаюсь по бензобаку. Но не стреляют мои пулемёты. И вдруг - что за чёрт - противник, дымя, идёт на снижение. Перезаряжаю пулемёты и снова атакую. Опять пулемёты молчат, а фашист всё снижается, оставляя за хвостом полосу дыма.
Догадался я, что включили они форсаж моторов, хотят обмануть меня, имитируют, будто подбит самолёт и вот - вот рухнет. Ну, думаю, не на такого напали. Иду ещё раз в атаку и вижу, что метрах в 50 - 70 от меня выровнялся бомбардировщик и уходит туда, откуда пришёл. Разозлился я страшно и решил таранить.
Подобрался к хвосту "Юнкерса". Расстояние сокращается с каждой секундой. Сбавил скорость, прикинул, куда ударить получше, и винтом обрубил ему рули. Тут уж бомбардировщик действительно пошёл к земле. Трое из экипажа сгорели, 4-й выбросился с парашютом, его в плен взяли. Он - то и показал: экипаж состоял из опытных асов, за бомбардировку городов Англии и Франции все имели Железные кресты. Ну, а я, как говорится, на родную землю без потерь приземлился. Многому меня научил этот бой...»
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1941 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими оккупантами младшему лейтенанту Харитонову Петру Тимофеевичу присвоено звание Герой Советского Союза.
Из воспоминаний Героя Советского Союза полковника Харитонова П. Т.:
«В тот день, 25 августа, помню, шёл дождь. Я и лейтенант Иозица - странная фамилия у него была, чешская, кажется, - сидели на поле в готовности № 1. К самолётам привезли обед. Но поесть нам так и не удалось: было приказано срочно вылететь на перехват фашистских бомбардировщиков, направляющихся к Ленинграду.
Поднявшись в воздух, мы сразу же обнаружили самолёты противника и, подойдя к ним поближе, завязали бой. Фашисты не ожидали столь стремительного нападения и на какое-то мгновение замешкались. Это решило исход боя. Через несколько минут оба бомбардировщика были сбиты, а третий, тоже изрядно изрешечённый, лёг на обратный курс. Я лечу над ним и веду огонь с возможно более близкой дистанции. Противник, естественно, огрызается, и мне приходится постоянно маневрировать. Но вот боезапас израсходован. Что делать?
Кружусь над этим проклятым "Хенкейлем-111", размышлять особенно некогда, чувствую, - ещё немного и уйдёт. Принимаю решение - таранить. Падаю вниз, выжимая из "ишачка" всю возможную скорость, рублю плоскостью по хвостовому оперению бомбардировщика. Конечно, обе машины потеряли управление. Я еле выбрался из кабины. Думал всё, отлетался. Но ничего, справился.
Плыву под куполом парашюта, слышу, пули свистят. Поднял голову: весь экипаж "Хенкейля" надо мной, четверо их гадов, из пистолетов по мне садят. Подтянул стропы, чтоб ускорить падение, и так ударился ногами о твёрдый грунт, что голенища сапог лопнули.
Сгоряча и боли не почувствовал. Постепенно освободился от парашюта, взвёл свой пистолет и стал наблюдать, маскируясь в кустах. Думаю "Неужели я, лётчик, на земле погибну!" И вдруг - тра-та-та-та! Это Виктор Иозица меня сверху прикрывает. Ну, думаю, вдвоём-то мы ещё повоюем. Летает мой лейтенант и поливает их свинцом на бреющем, чуть ли не к самой земле прижимается. Одного, самого прыткого фашиста он уложил, остальных взяли в плен наши пехотинцы, прибежавшие на выстрелы.
Только после этого осмотрел я себя, ощупал. Гляжу, пробит пулей левый рукав и левый карман гимнастёрки. Обрадовался: рядом была смертяшка и пролетела - значит, счастливчик я. А посмотрел на ноги - ахнул. Распухли как колоды, не слушаются, не идут...»
За этот бой награждён орденом Ленина.
В сентябре 1941 года во время тяжёлого воздушного боя получил тяжёлое ранение. Находился на излечении до 1944 года. После вновь вернулся в ряды ВВС РККА. До конца войны воевал в частях ПВО. В небо его больше не пустили.