Перво–наперво, в морозилку укладывается несколько перемен рюмок. Ибо, вопреки распространеннейшему заблуждению, замораживать надлежит не водку, а рюмки!
Водку следует только лишь охладить, градусов до десяти–пятнадцати. Дверца холодильника вполне подойдёт. И, естественно — водка должна быть хорошей, ибо косорыловка… Ничто ей не поможет.
Далее, ставим варить картошку. Но не абы какую! Картошка, сваренная в чуть подсоленной воде, непременно должна быть рассыпчатой и — душистой!
Все остальные варианты мы с презрением отметаем…
Пока картошечка варится, надобно подготовить селёдку. Обязательно — очень жирную, бочкового пряного посола. Аккуратненько чистим, лишаем костей абсолютно, режем на ломтики, и — укладываем на селёдочницу (удлинённо–овальную тарелочку с высотой бортов около 6–9 мм). Разложив её так, чтобы создавалось впечатление практически целой рыбёшки, сверху густо покрываем её тончайшими полуколечками репчатого лука (белого и красного), после чего сбрызгиваем (мало–мало, но так, чтобы на каждый кусочек попало) постным маслом (подсолнечным. И упаси вас Боги взять рафинированное! Только пахучее! Только!). Тем временем картошечка почти поспела, но есть ещё время разложить по мисочкам солёные грибочки (опята, лисички, рыжики), и солёные же огурчики. Предостерегаю – именно бочковые солёные! Не маринованные! Весьма не повредит мелко–мелко порезать укропчику, петрушки, по вкусу – сельдерея или лука–порея, положив нарезанное в отдельную большую мисочку и хорошенько перемешав.
Естественно, что накануне была куплена сметана. На рынке! Густая! То, что называется – ”ложка стоит”… Это – основа для получения вкуса водки. Остальные (по желанию) закуски могут подаваться не раньше, как только после третьей рюмки. Закурить (опять же по желанию) – тоже.
Итак… Кладём на тарелочки варёную картошку. Вилкою каждую картофелину чуть надламываем посередине, и кладём поверх сметану. Щедро посыпаем смесью зелени. Достаём ледяные рюмки, водку, и –производим налитие. Провозгласивши что–либо соответствующее, дружно опрокидываем оные рюмки.
А вот тут – самое интересное: порядок закусывания! (ибо от этого многое зависит) Следует поступать так: поставив рюмку, наколоть ломтик–два селёдки (непременно прихватив лучка), отправить в рот, и — начать медленно жевать. В это время отламывается кусочек картофелины (со сметанкою, с зеленью), и – туда же. То бишь – в рот. Далее – кусочек свежайшего, душистого чёрного хлеба. Пожевать, проглотить.
И — вот тут–то и проявится настоящий вкус водки, какой он должен быть! После того уже можно огурчика, грибочка или повторить чего–то предыдущего — это уж куда вилка протянется. Ибо препятствовать мыслью тут — не надо! Организм — он мудр подсознательно, и сам разберётся, куда руку с вилкою направить…
Я считаю, что вот за такое надо в библиотеку на неделю отправлять, а не за сиськи. Тем более в пятницу вечером. Вот где я сейчас в 21:00 малосольные огурцы найду?
Представьте картину: за окном мороз, окна заледенели, вы только пришли с улицы.
А на столе в огромном блюде дымятся пельмешки, рядом в тарелочке аккуратно нарезана селёдочка, политая маслицем и посыпанная лучком.
Чего ещё не хватает?
Правильно!
А иностранец ни за что не догадается... ;)
"Передо мной счет трактира Тестова в тридцать шесть рублей с погашенной маркой и распиской в получении денег и подписями: "В. Далматов и О. Григорович". Число — 25 мая. Год не поставлен, но, кажется, 1897-й или 1898-й. Проездом из Петербурга зашли ко мне мой старый товарищ по сцене В. П. Далматов и его друг О. П. Григорович, известный инженер, москвич. Мы пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас встречает патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.
— Пожалуйте, Владимир Алексеевич, за пастуховский стол! Николай Иванович вчера уехал на Волгу рыбу ловить.
Садимся за средний стол, десяток лет занимаемый редактором "Московского листка" Пастуховым. В белоснежной рубахе, с бородой и головой чуть не белее рубахи, замер пред нами в выжидательной позе Кузьма, успевший что-то шепнуть двум подручным мальчуганам-половым.
— Ну-с, Кузьма Павлович, мы угощаем знаменитого артиста! Сооруди сперва водочки... К закуске чтобы банки да подносы, а не кот наплакал.
— Слушаю-с.
— А теперь сказывай, чем угостишь.
— Балычок получен с Дона... Янтаристый... С Кучу-гура. Так степным ветерком и пахнет...
— Ладно. Потом белорыбка с огурчиком...
— Манность небесная, а не белорыбка. Иван Яковлевич сами на даче провешивали. Икорка белужья парная... Паюсная ачуевская — калачики чуевские. Поросеночек с хреном...
— Я бы жареного с кашей, — сказал В. П. Далматов.
— Так холодного не надо-с? И мигнул половому.
— Так, а чем покормишь?
— Конечно, тестовскую селянку, — заявил О. П. Григорович.
— Селяночку — с осетриной, со стерлядкой... живенькая, как золото желтая, нагулянная стерлядка, мочаловская.
— Расстегайчики закрась налимьими печенками...
— А потом я рекомендовал бы натуральные котлетки а ля Жардиньер. Телятина, как снег, белая. От Александра Григорьевича Щербатова получаем-с, что-то особенное...
— А мне поросенка с кашей в полной неприкосновенности, по-расплюевски, — улыбается В. П. Далматов.
— Всем поросенка... Да гляди, Кузьма, чтобы розовенького, корочку водкой вели смочить, чтобы хрумтела.
— А вот между мясным хорошо бы лососинку Грилье, — предлагает В. П. Далматов.
— Лососинка есть живенькая. Петербургская... Зеленцы пощерботить прикажете? Спаржа, как масло...
— Ладно, Кузьма, остальное все на твой вкус... Ведь не забудешь?
— Помилуйте, сколько лет служу! И оглянулся назад.
В тот же миг два половых тащат огромные подносы. Кузьма взглянул на них и исчез на кухню.
Моментально на столе выстроились холодная смирновка во льду, английская горькая, шустовская рябиновка и портвейн Леве № 50 рядом с бутылкой пикона. Еще двое пронесли два окорока провесной, нарезанной прозрачно розовыми, бумажной толщины, ломтиками. Еще поднос, на нем тыква с огурцами, жареные мозги дымились на черном хлебе и два серебряных жбана с серой зернистой и блестяще-черной ачуевской паюсной икрой. Неслышно вырос Кузьма с блюдом семги, украшенной угольниками лимона.
— Кузьма, а ведь ты забыл меня.
— Никак нет-с... Извольте посмотреть.
На третьем подносе стояла в салфетке бутылка эля и три стопочки.
— Нешто можно забыть, помилуйте-с! Начали попервоначалу "под селедочку".
— Для рифмы, как говаривал И. Ф. Горбунов: водка — селедка.
Потом под икру ачуевскую, потом под зернистую с крошечным расстегаем из налимьих печенок, по рюмке сперва белой холодной смирновки со льдом, а потом ее же, подкрашенной пикончиком, выпили английской под мозги и зубровки под салат оливье...
После каждой рюмки тарелочки из-под закуски сменялись новыми...
Кузьма резал дымящийся окорок, подручные черпали серебряными ложками зернистую икру и раскладывали по тарелочкам. Розовая семга сменялась янтарным балыком... Выпили по стопке эля "для осадки". Постепенно закуски исчезали, и на месте их засверкали дорогого фарфора тарелки и серебро ложек и вилок, а на соседнем столе курилась селянка и розовели круглые расстегаи.
— Селяночки-с!..
И Кузьма перебросил на левое плечо салфетку, взял вилку и ножик, подвинул к себе расстегай, взмахнул пухлыми белыми руками, как голубь крыльями, моментально и беззвучно обратил рядом быстрых взмахов расстегай в десятки узких ломтиков, разбегавшихся от цельного куска серой налимьей печенки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
— Розан китайский, а не пирог! — восторгался В. П. Далматов.
— Помилуйте-с, сорок лет режу, — как бы оправдывался Кузьма, принимаясь за следующий расстегай. — Сами Влас Михайлович Дорошевич хвалили меня за кройку розанчиком.
— А давно он был?
— Завтракали. Только перед вами ушли.
— Поросеночка с хреном, конечно, ели?
— Шесть окорочков под водочку изволили скушать. Очень любят с хренком и со сметанкой.
Компания продолжала есть, а оркестрион в соседнем большом зале выводил:
К алкоголю давно уже равнодушен, не убежденный трезвенник, нет, могу по настроению пивка в пятницу-субботу выпить, на праздниках семейных тоже не сижу с чопорным видом, но пить предпочитаю вино или пару-тройку коньячных бокалов, для настроения мне достаточно. Бывает, редко после тяжёлой недели бокальчик коньяка наливаю, для снятия стресса, но в бокальчик то у меня грамм 50, растягиваемых на полвечера. Так что ролик занятый, рецепт интересный но не цепляет:)
Сейчас, сейчас