Из воспоминаний Дважды Героя Советского Союза Леонова В.Н.:
«...По завершении разгрома фашистской Германии для нас война продолжилась на Дальнем Востоке, где отдельный разведывательный отряд Тихоокеанского флота под моим командованием первым высаживался в портах Расин, Сэйсин, Гэндзан, Вонсан...
Нас было 140 бойцов. Мы внезапно для противника высадились на японском аэродроме и вступили в переговоры. После этого нас, десять представителей, повезли в штаб к полковнику, командиру авиационной части, который хотел сделать из нас заложников. Я подключился к разговору тогда, когда почувствовал, что находившегося с нами представителя командования капитана 3-го ранга Кулебякина, что называется, приперли к стенке. Он не был трусом, трус в пасть ко льву не полезет, у него просто было мало опыта в таких делах. Глядя в глаза японцу, я сказал, что мы провоевали всю войну на западе и имеем достаточно опыта, чтобы оценить обстановку, что заложниками мы не будем, а лучше умрём, но умрём вместе со всеми, кто находится в штабе.
Разница в том, добавил я, что вы умрёте, как крысы, а мы постараемся вырваться отсюда. Герой Советского Союза Митя Соколов сразу встал за спиной японского полковника, остальные также знали свое дело. Пшеничных запер дверь на ключ, положил ключ в карман и сел на стул, а Володя Оляшев (после войны - заслуженный мастер спорта) поднял Андрея вместе со стулом и поставил прямо перед японским командиром. Иван Гузенков подошёл к окну и доложил, что находимся мы невысоко, а Герой Советского Союза Семён Агафонов, стоя у двери, начал подбрасывать в руке противотанковую гранату. Японцы, правда, не знали, что запала в ней нет. Полковник, забыв о платке, стал вытирать пот со лба рукой и спустя некоторое время подписал акт о капитуляции всего гарнизона.
Построили три с половиной тысячи пленных в колонну по восемь человек. Все мои команды они исполняли уже бегом. Конвоировать такую колонну у нас было некому, тогда командира и начштаба я посадил с собой в машину. Если хоть один, говорю, убежит - пеняйте на себя... Пока вели команду, в ней стало уже до пяти тысяч японцев...».
Сейчас, сейчас
«...По завершении разгрома фашистской Германии для нас война продолжилась на Дальнем Востоке, где отдельный разведывательный отряд Тихоокеанского флота под моим командованием первым высаживался в портах Расин, Сэйсин, Гэндзан, Вонсан...
Нас было 140 бойцов. Мы внезапно для противника высадились на японском аэродроме и вступили в переговоры. После этого нас, десять представителей, повезли в штаб к полковнику, командиру авиационной части, который хотел сделать из нас заложников. Я подключился к разговору тогда, когда почувствовал, что находившегося с нами представителя командования капитана 3-го ранга Кулебякина, что называется, приперли к стенке. Он не был трусом, трус в пасть ко льву не полезет, у него просто было мало опыта в таких делах. Глядя в глаза японцу, я сказал, что мы провоевали всю войну на западе и имеем достаточно опыта, чтобы оценить обстановку, что заложниками мы не будем, а лучше умрём, но умрём вместе со всеми, кто находится в штабе.
Разница в том, добавил я, что вы умрёте, как крысы, а мы постараемся вырваться отсюда. Герой Советского Союза Митя Соколов сразу встал за спиной японского полковника, остальные также знали свое дело. Пшеничных запер дверь на ключ, положил ключ в карман и сел на стул, а Володя Оляшев (после войны - заслуженный мастер спорта) поднял Андрея вместе со стулом и поставил прямо перед японским командиром. Иван Гузенков подошёл к окну и доложил, что находимся мы невысоко, а Герой Советского Союза Семён Агафонов, стоя у двери, начал подбрасывать в руке противотанковую гранату. Японцы, правда, не знали, что запала в ней нет. Полковник, забыв о платке, стал вытирать пот со лба рукой и спустя некоторое время подписал акт о капитуляции всего гарнизона.
Построили три с половиной тысячи пленных в колонну по восемь человек. Все мои команды они исполняли уже бегом. Конвоировать такую колонну у нас было некому, тогда командира и начштаба я посадил с собой в машину. Если хоть один, говорю, убежит - пеняйте на себя... Пока вели команду, в ней стало уже до пяти тысяч японцев...».