Нам все равно сколько украинцев умрет. Сколько умрет женщин, детей, гражданских, военных. Нам все равно. Это как великий футбольный матч, и мы хотим победить.
Россия не планировала вторжение заранее. Это видно по количеству войск, участвующих в нападении. Украина имела 250 тыс., а Россия напала всего со 160 тыс.
Путин был вынужден напасть, чтобы предотвратить нападение Украины на Донбасс.
Россия старается не наносить урон гражданским украинцам, т.к. считает их братьями-славянами.
В отличии от американских танков во Вьетнаме, российские останавливались перед мирной толпой в первые дни вторжения. Мы бы их просто раздавили в такой ситуации.
Украина не может принять решение про мир. Решение про мир может быть принято только в Вашингтоне, но пока мы хотим продолжать эту войну, мы будем воевать пока не умрет последний украинец.
так они не побросали в немалой части, а присоединились, скинули ботинки, надели тапки и чалмы и пошли вместе. Остальные кто по домам, а кто и бегом в Пакистан, или к северной границе, где родственники живут.
Это действительно относительно старое видео, пару месяцев назад, кажется, я его смотрела.
Он действительно критикует власти, но что-то мне подсказывает, что ему, не смотря на то что он говорит, по большому счету тоже все равно, сколько народу погибнет, и аналогия с футбольными командами очень показательна.
Американский сенатор беспристрастен. Ему все равно, сколько украинцев сгинет.
А вот нам не все равно. Умереть должны только укро-нацисты, но желательно, чтобы все и сразу.
А украинцы вовсе не должны умереть. Их убивают, в основном, те самые укро-нацисты.
Сейчас, сейчас
дебил »
Россия не планировала вторжение заранее. Это видно по количеству войск, участвующих в нападении. Украина имела 250 тыс., а Россия напала всего со 160 тыс.
Путин был вынужден напасть, чтобы предотвратить нападение Украины на Донбасс.
Россия старается не наносить урон гражданским украинцам, т.к. считает их братьями-славянами.
В отличии от американских танков во Вьетнаме, российские останавливались перед мирной толпой в первые дни вторжения. Мы бы их просто раздавили в такой ситуации.
Украина не может принять решение про мир. Решение про мир может быть принято только в Вашингтоне, но пока мы хотим продолжать эту войну, мы будем воевать пока не умрет последний украинец.