Акинфий Демидов и золото Алтая

Для внуков
	         пишу
	            в один лист
	капитализма
	          портрет родовой.
	Капитализм
	         в молодые года
	был ничего,
	         деловой парнишка.
	Первый работал, -
	                не боялся тогда,
	что у него
	         от работ
	                засалится манишка.
	Трико феодальное
	               ему тесно.
	Лез
	  не хуже,
	         чем нынче лезут.
	Капитализм
	         революциями
	                   своей весной
	расцвел
	      и даже
	           подпевал "Марсельезу".
	Машину
	     он
	      задумал и выдумал -
	люди,
	   и те - ей.
	Он
	 по вселенной
	          видимо невидимо
	рабочих расплодил детей.
	Он враз
	      и царства,
	               и графства сжевал
	с коронами их
	            и с орлами.
Встучнел,
	        как библейская корова
	                             или вол.
	Облизывается
	           язык-парламент.
	С годами
	       ослабла
	             мускулов сталь -
	он раздобрел
	           и распух.
	Такой-же
	       с течением времени
	                        стал,
	как и его гроссбух.
	Дворец возвел -
	               не увидишь такого.
	Художник
	      - не один -
	                по стенам поерзал.
	Пол ампиристый,
	             потолок рококовый,
	стенки Людовика XIV, -
	                      каторза.
	Вокруг с лицом,
	           что равно годится
	быть и лицом и ягодицей -
	задолицая
	полиция.
	И краске,
	       и песне
	             душа глуха.
	как корове
	             цветы среди луга.
	Этика,
	    эстетика
	           и прочая чепуха -
	просто - его женская прислуга.