— Валентин, а пойдёмте нарежемся водки? — предложила Лена.
— В каком смысле? — не понял Валентин.
— В буквальном. — пояснила Лена. — Найдëм сомнительное кафе, возьмем ледяной водки, простой закуси и потихонечку напьемся. Судя по лицу, вы не чураетесь таких развлечений.
— Какая вы необычная женщина, Лена! — восхитился Валентин.
— Обычная, Валентин. — покачала головой Лена. — Мне тоже хочется слушать про чарующий блеск моих глаз, ослепительную улыбку, о том, как я унесла навсегда ваш покой. Но я понимаю, что это все среднестатистический мужчина может сказать только после 300-400 грамм крепкого алкоголя. А я после 300 грамм водки уже вся в Валгалле и мысленно дерусь с Одином за право первой попробовать жертвенного оленя. Поэтому весь этот романти́к, безусловно, в меня попадает, но не запоминается. В этом, Валентин, между прочим, чëртов дуализм и трагедия существования современной женщины.
— Нууу, вы можете пропускать. Пить через одну, например. Или через две. — галантно предложил решение Валентин.
— Да щас, бля. — сказала Лена.
Сейчас, сейчас
— В каком смысле? — не понял Валентин.
— В буквальном. — пояснила Лена. — Найдëм сомнительное кафе, возьмем ледяной водки, простой закуси и потихонечку напьемся. Судя по лицу, вы не чураетесь таких развлечений.
— Какая вы необычная женщина, Лена! — восхитился Валентин.
— Обычная, Валентин. — покачала головой Лена. — Мне тоже хочется слушать про чарующий блеск моих глаз, ослепительную улыбку, о том, как я унесла навсегда ваш покой. Но я понимаю, что это все среднестатистический мужчина может сказать только после 300-400 грамм крепкого алкоголя. А я после 300 грамм водки уже вся в Валгалле и мысленно дерусь с Одином за право первой попробовать жертвенного оленя. Поэтому весь этот романти́к, безусловно, в меня попадает, но не запоминается. В этом, Валентин, между прочим, чëртов дуализм и трагедия существования современной женщины.
— Нууу, вы можете пропускать. Пить через одну, например. Или через две. — галантно предложил решение Валентин.
— Да щас, бля. — сказала Лена.