Американская шахтерская => [censored]
Вотт, что пишут знатоки: «Sixteen Tons», по сути, — песня довольно мрачная в своей безысходности, — о суровом «гномике» из Кентукки, обреченном всю жизнь рубить уголёк в вечном сумраке, пока не сдохнет, — от «черной» чахотки (Black Lung) или под завалом.
Работа чертовски тяжелая, норма выработки — большая (в тоталитарном сталинском СССР была в полтора раза ниже). Постоянные штрафы, сокращенная рабочая неделя и «временные» увольнения на период простоя, ясное дело, без оплаты. Плюс — система «Clean Up», обязательная уборка после смены, занимавшая немало времени. Профсоюзы — под запретом. Медстраховки — нет. Пенсии — нет. Жилье — комнатка в лагерном бараке, принадлежащем хозяину шахты. Платят мало, и не «вечнозелеными» баксами, а «Coal company scrip» — корпоративными жетонами-купонами, которые можно отоварить исключительно в магазинах угледобывающей компании, прозванных «Pluck me» (Обдери меня), поскольку цены в них — намного выше, чем в независимых розничных магазинах, порой настолько, что доходы компании от торговли на порядок превышали доходы от самой угледобычи. Вообщем, долговая кабала, тоска и безнадега.
Весьма близкий по смыслу «неполиткорректный» перевод:
В день, когда родился, тьма висела кругом.
В руки, блин, лопату — и в шахту бегом.
Шестнадцать тонн — моя норма, грузи, не ссы!
День ползёт за днём, словно вши в трусы.
Видишь, я иду? Отступи на шаг!
Все давно мертвы, кто не сделал так.
Тот кулак чугунный, этот — вовсе стальной,
Любому череп раскрою, кто пошутит со мной.
Шестнадцать тонн — моя норма, хоть плачь, хоть пой!
Я забил на солнце, мой дом — забой.
Апостол Петр, не зови, мне не место в раю —
Грёбаная шахта съела душу мою...
(c) по материалам Интернета, DoctorBoogie [censored]
Сейчас, сейчас
[censored]
Вотт, что пишут знатоки: «Sixteen Tons», по сути, — песня довольно мрачная в своей безысходности, — о суровом «гномике» из Кентукки, обреченном всю жизнь рубить уголёк в вечном сумраке, пока не сдохнет, — от «черной» чахотки (Black Lung) или под завалом.
Работа чертовски тяжелая, норма выработки — большая (в тоталитарном сталинском СССР была в полтора раза ниже). Постоянные штрафы, сокращенная рабочая неделя и «временные» увольнения на период простоя, ясное дело, без оплаты. Плюс — система «Clean Up», обязательная уборка после смены, занимавшая немало времени. Профсоюзы — под запретом. Медстраховки — нет. Пенсии — нет. Жилье — комнатка в лагерном бараке, принадлежащем хозяину шахты. Платят мало, и не «вечнозелеными» баксами, а «Coal company scrip» — корпоративными жетонами-купонами, которые можно отоварить исключительно в магазинах угледобывающей компании, прозванных «Pluck me» (Обдери меня), поскольку цены в них — намного выше, чем в независимых розничных магазинах, порой настолько, что доходы компании от торговли на порядок превышали доходы от самой угледобычи. Вообщем, долговая кабала, тоска и безнадега.
Весьма близкий по смыслу «неполиткорректный» перевод:
В день, когда родился, тьма висела кругом.
В руки, блин, лопату — и в шахту бегом.
Шестнадцать тонн — моя норма, грузи, не ссы!
День ползёт за днём, словно вши в трусы.
Видишь, я иду? Отступи на шаг!
Все давно мертвы, кто не сделал так.
Тот кулак чугунный, этот — вовсе стальной,
Любому череп раскрою, кто пошутит со мной.
Шестнадцать тонн — моя норма, хоть плачь, хоть пой!
Я забил на солнце, мой дом — забой.
Апостол Петр, не зови, мне не место в раю —
Грёбаная шахта съела душу мою...
(c) по материалам Интернета, DoctorBoogie
[censored]