Путин назвал Кодекс строителя коммунизма выдержкой из Библии

> А если слева от выбирающего стоит чемодан с деньгами, а справа мрачный тип с пистолетом, то вся свобода на этом заканчивается

Именно. Приходится чемодан с деньгами отдавать этому мрачному типу.

> не особый спец по метанию бисера, поди.

Ага, спектакль ты выдал отменный:

- Так, бойцы, сидите, не вставайте. Ща я вам, парни, все за житуху расскажу: поучу вас, балбесов, жизни!
[звуки активной работы кишечника]
- Так, я тут вспомнил - мне срочно надо по делу отойти, и вообще - чет я подустал, а вы тут не кашляйте!

Заходите еще! МВА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!

> А пальтоконь всё пропустил. Придёт и расстроится.

Он, минима, двух уже пропустил. Второй был тут:[censored]

> у Вани было три яблока, у Маши одно - Ваня отдал Маше одно яблоко и у каждого стало по два яблока.

Маша выучила урок и получала 5. Ваня не выучил, но списал у Маши и тоже получил 5.

> Первые 5 не для слабонервных, а со вторыми 5 хочешь поспорить?

Ты в школе учился? Ты понимаешь значение слова "совпадение", понятие процента тебе знакомо?

> Вижу, бойцы минусуют, так что я тут, пожалуй, не буду распинаться, не особый спец по метанию бисера, поди.

Почему ты назвал тех, с кем ты полемизируешь, свиньями?

> кто такой христианин.

Человек признающий все пункты своего Символа Веры (они немного разные) за абсолютную истину.

> христианин это тот, кто выполняет заповеди Христа и никак иначе.

Нет. Заповеди соблюдать вовсе не обязательно. Каяться и исповедоваться обязательно, а соблюдать нет.

> Это бред.

Это факт, что это вера.

> Материальны: у Вани было три яблока, у Маши одно - Ваня отдал Маше одно яблоко и у каждого стало по два яблока.

А у Игоря и Петра ни одного яблока и для них это несправедливо.


> По вопросам веры - в церковь.

Вера бывает разной, кто то верит в богов, кто то в идеологии, а кто то и в то и другое сразу. Я например не верю в богов, но верю в законы и некоторые другие вещи, в том числе потому что мне это выгодно.

> А у Игоря и Петра ни одного яблока и для них это несправедливо.

Ты доказал материальность субъективности. Что дальше?

> Братела, ты хочешь свести меня к толкованию, чтобы я начал делить, что от христианства, а что из его искажения? Так я не великий специалист, могу ошибиться легко. Я за годы только понял, что христианство и коммунизм это, по сути, почти одно, но на разных исторических этапах и с годами искаженные и возглавленные врагами.

Все гораздо проще, коммунизм был ответом на социальный запрос, сформированным под влиянием христианской культуры (принципы братства, равенства, свободы).

ЗЫ
Вас приятно читать.

> Если вннимательно почитать ту же нагорную проповедь, то там закладок на здоровый социум больше чем во всех трудах марксистов

Действительно, марксисты говорят о какой-то классовой борьбе и объективных общественных процессах, с которыми надо бороться даже при коммунизме. Это нездоровая фигня.
А вот нагорная проповедь - совсем другое дело. Она про всё хорошее, против всех хуйни, и мимолётом так про смирение и ожидание своей награды за покорность.
Осталось только сравнить с проповедями одного современного персонажа, в которых тоже много закладок на здоровое общество без жуликов и воров.

Короче, рассуждения про то, как должно выглядеть здоровое общество, они все очень похожи (как минимум в европейской культуре). Только вот без рецептов воплощения такого общества в жизнь, толку от рассуждений никакого.
Христианство в этом плане предлагало отстраниться от мира и смиренно ждать конца света. Так себе рецепт, как выяснилось.

> коммунизм был ответом на социальный запрос, сформированным под влиянием христианской культуры

Почему именно христианской?

> Когда марксисты говорили о "объективных общественных процессах" они имели весьма поверхностное представление о них.

Порядочные люди продолжают такие высказывания словом "например". Будь добр представить положения, которые ты критикуешь и, собственно, критику. В двух словах хотя бы.

>Я рекомендую вам все же как нибудь на досуге ознакомится с первоисточником.

Спасибо, знаком.
Цитирую: "Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас" Матф. 5:11-12
Чем не смирение и не ожидание награды? Туда же Матф. 5:39-45
Помимо этого, большая часть проповеди - перечисление пороков среднестатистического римлянина и призыв их избегать (т.е. за всё хорошее):
"Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну." Матф 5:27-29
И т.п.

>Поразительное непонимание христианства в целом. 

Это не понимание. Это суровая реальность. Чем по твоему занимались первые христиане до тех пор, как христианство стало "грамотно запутано и искаверкано с всевозможными толкованиями" (© cleric4)?
Это были именно оторвавшиеся от общества коммуны, ожидающие второго пришествия, которое обещалось ещё до смерти последнего из апостолов, но немного подзадержалось.
А потом туда пришли состоятельные парни, занесли денег и христиан почти сразу потянуло в сторону.

Ты прежде чем других обвинять в незнании и непонимании предмета, сам почитай хоть книжку какую. Кроме Библии.

"Любое широкомасштабное человеческое сотрудничество – от современного государства до средневековой церкви, античного города и древнего племени – вырастает из общих мифов, из того, что существует исключительно в воображении людей. Два католика, в жизни друг друга не видевшие, могут вместе отправиться в крестовый поход или собирать средства на строительство госпиталя, потому что оба верят, что Бог воплотился в человеке и позволил себя распять, чтобы искупить наши грехи. Государства опираются на национальные мифы. Два незнакомых серба понимают друг друга, поскольку оба верят в существование сербского народа, сербской отчизны и сербского флага. Корпорации выстраивают собственные экономические мифы. Два незнакомых друг с другом сотрудника Google эффективно работают вместе, потому что оба верят в существование Google, акций и долларов. Судебные системы живут за счет единых юридических мифов. Два незнакомых юриста найдут общий язык: они оба верят в существование законов, справедливости и прав человека.

Но все это существует лишь внутри тех историй, которые люди придумывают и рассказывают друг другу. В реальности нет богов, наций и корпораций, нет денег, прав человека и законов, и справедливость живет лишь в коллективном воображении людей.

Все знают, что первобытные племена скрепляли свой социальный строй верой в призраков и духов; они собирались в полнолуние на совместные ритульные пляски вокруг костра. Но мы склонны не замечать, что точно так же устроены и наши современные организации. Взять хотя бы корпоративный мир. Современные бизнесмены и юристы – могущественные шаманы. Вся разница между ними и древними шаманами сводится к тому, что современные юристы рассказывают куда более странные истории. Хорошим примером может послужить легенда о Peugeot.

* * *
Фигура, немного напоминающая штадельского льва, красуется на легковых автомобилях, грузовиках и мотоциклах, которые можно встретить по всему миру – от Парижа до Сиднея. Эта эмблема украшает продукцию Peugeot, старейшего и крупнейшего в Европе автопроизводителя. Начиналась компания со скромного семейного бизнеса в деревне Валентиньи, в 300 километрах от пещеры Штадель. Ныне в ней числится около двухсот тысяч сотрудников, разбросанных по всему миру и в большинстве своем друг с другом не знакомых. И эти незнакомцы столь дружно и эффективно работают, что в 2008 году компания произвела более 1,5 миллиона автомобилей и заработала около 55 миллиардов евро.
Лев Peugeot

В каком смысле мы говорим о существовании Peugeot SA (так официально именуется компания)? Автомобилей Peugeot мы видим вокруг сколько угодно, однако ведь не саму компанию. Даже если бы все автомобили Peugeot одновременно отправились в металлолом, Peugeot SA не исчезла бы. Она продолжала бы производить новые машины и публиковать ежегодные отчеты. Компания владеет заводами, станками, демонстрационными салонами, нанимает механиков, бухгалтеров и секретарей, но и это имущество, и эти люди в совокупности тоже не есть Peugeot. Если бы стихийное бедствие сгубило всех служащих Peugeot, снесло и сборочные цехи, и офисы, все равно компания могла бы взять кредит, пригласить новых сотрудников, построить заводы, купить необходимое оборудование. Компания имеет руководство и акционеров, но и они не есть компания. Всех менеджеров можно уволить, все акции продать, а компания сохранится.

Из этого отнюдь не следует, будто Peugeot SA неуязвима и бессмертна. Если судья вынесет постановление о закрытии компании, то заводы никуда не денутся, рабочие, бухгалтеры, менеджеры и акционеры останутся в живых, а вот Peugeot SA перестанет существовать. Короче говоря, Peugeot SA, по-видимому, не укоренена в материальном мире. Существует ли она на самом деле?

Peugeot – это фикция, порожденная коллективным воображением. Слово «фикция» обозначает нечто вымышленное, то, что существует именно благодаря нашему общему согласию вести себя так, словно оно действительно существует. Юристы так и называют это явление: «юридическая фикция». Материальной реальности тут можно и не искать, но компания существует в качестве юридического лица. Как вы и я, она подчиняется законам тех государств, где оперирует. Она вправе открыть банковский счет, владеть собственностью. Она платит налоги и может отвечать перед судом по гражданскому и даже по уголовному делу самостоятельно, то есть отдельно от людей, которые работают в ней или являются ее владельцами.

"Peugeot принадлежит к особой разновидности юридической фикции: «компания с ограниченной ответственностью». Это одно из самых изощренных человеческих изобретений. Многие тысячелетия Homo sapiens ничего подобного не знал. На протяжении почти всей известной нам истории собственностью могли владеть лишь реальные люди, из плоти и крови, – те, кто крепко стоял на ногах и имел соответствующий размер мозга. Если во Франции в XIII веке некий Жан открывал мастерскую по производству карет, он и его бизнес представляли собою практически одно целое. И если бы сколоченная им карета разломалась через неделю после продажи, недовольный покупатель подал бы в суд именно на Жана. Если бы Жан занял у кого-то тысячу золотых, чтобы начать дело, и в результате обанкротился, ему пришлось бы продавать свое личное добро, лишь бы расплатиться. Дом, корову, землю, а может быть, и родных детей. Если бы этого не хватило на покрытие издержек, власти могли посадить Жана в долговую яму или же кредиторы могли обратить его в рабство. Он нес полную, неограниченную ответственность за любые обязательства, которые приняла на себя мастерская.

В ту пору человеку приходилось дважды – да нет, больше раз подумать, прежде чем начать бизнес. Подобная юридическая система не способствовала развитию предпринимательства. Люди опасались открывать собственное дело, брать на себя финансовые риски – ведь в случае провала всей семье грозило разорение и даже утрата свободы.

Вот почему со временем люди и создали этот продукт коллективного воображения – компанию с ограниченной ответственностью. По закону такая компания отделена от людей, которые ее основали, и от тех, которые вложили в нее деньги или же ею руководят. За последние столетия именно такие компании стали лидерами в экономике, мы привыкли к ним и стали забывать, что они существуют лишь в нашем воображении. В США такого рода компании именуются «корпорациями» – забавно, ведь происходит этот термин от латинского corpus – «тело», но физического тела у корпорации как раз и нет. Что не мешает американской судебной системе обходиться с корпорациями как с субъектами права: в этом смысле они приравнены к настоящим, из плоти и крови, людям.

Так действовала и французская судебная система, когда в 1896 году Арман Пежо, унаследовавший от родителей металлургический завод по производству пружин, пил и велосипедов, решился выпускать автомобили и основал компанию с ограниченной ответственностью. Компанию он назвал собственным именем – и тем не менее она была от него независимой. Если у кого-то ломалась машина, огорченный покупатель мог судиться с Peugeot. Но не с Арманом. И если бы компания, набрав в кредит миллионы, обанкротилась, сам Арман Пежо не был бы должен кредиторам ни франка, ведь заем получила компания Peugeot, а не Homo sapiens Арман Пежо. Peugeot-человек умер в 1915 году. Peugeot-компания здравствует до сих пор.

Каким же образом человек по имени Арман Пежо создал Peugeot, юридически оформленную компанию? В сущности, тем же способом, каким во все века священники и жрецы создавали богов и демонов, а тысячи французских кюре поныне каждое воскресенье предъявляют своим прихожанам Тело Христово: в основе этих чудес – фикция, которую люди приняли, в которую поверили. Когда католический священник, облаченный в предписанные обрядом одежды, торжественно произносит в определенный момент положенные слова, обычные с виду облатка из теста и вино превращаются в плоть и кровь Христа. Священник провозглашает: «Нос est corpus meum!» («Сие есть тело мое!»), и – фокус-покус – облатка превращается в плоть. Миллионы французских католиков ведут себя так, будто Бог действительно присутствует в освященных вине и хлебе.

Для Peugeot SA ключевым сюжетом стал закон, принятый французским парламентом. С точки зрения французского права, если имеющий лицензию юрист выполнит должным образом всю ритуальную последовательность действий, напишет правильные заклятия и заклинания на специально оформленном листе бумаги и скрепит своей подписью с завитушками, то – фокус-покус – появится новая компания. Когда в 1896 году Арман Пежо надумал основать компанию, он заплатил юристу за все эти священные процедуры. И поскольку юрист осуществил все предписанные ритуалы, написал и произнес все положенные заклятия, то миллионы французских граждан поверили в раздвоение Пежо на прежнего Армана-человека и на новенькую компанию Peugeot SA, к которой они стали относиться со всем подобающим такой корпорации почтением.

очинить жизнеспособный сюжет не так-то просто. Жрецы и священники должны были хорошо разбираться в возможностях, предпочтениях и даже капризах бесчисленных богов, духов и демонов. Например, если во время засухи заклинатель хотел вызвать дождь, прежде всего ему требовалось знать, какое божество контролирует погоду. Можно ли, к примеру, выпросить дождь у владыки морей или же за это отвечает исключительно покровитель ветра? Чтобы выяснить это, колдун всматривался в мифы, в различные истории, которые его племя рассказывало о богах. Сходным образом, когда юристу нужно разобраться в правах и обязанностях компании с ограниченной ответственностью, он изучает набор правил, составленных его обществом (правда, свод этих сюжетов, «предпринимательское право», куда скучнее мифов). Юристы, занимающиеся предпринимательским правом, подробно, изо дня в день, изучают такие сюжеты и бесконечно дискутируют с коллегами, имеет ли корпорация такое-то или такое-то конкретное свойство или нет. Например, может ли она владеть территорией? Может ли вести войны? Монополизировать какую-то отрасль?

* * *
Все это стало возможно благодаря развитию языка воображения: с его помощью мы представляем себе и описываем явления, существующие исключительно внутри наших рассказов. И штадельский человеколев, и компания Peugeot сделаны не из атомов, не из живых белков, а из вымысла. За века и тысячелетия люди научились сочинять чрезвычайно сложные сюжеты. В этой сети мифов фикции, подобные Peugeot, не только существуют, но и накапливают неслыханную мощь – они гораздо сильнее льва или целой львиной стаи. Однако вне такой сети их существование невозможно. Если бы все сапиенсы дружно утратили способность обсуждать то, чего не существует в реальности, компания Peugeot исчезла бы во мгновение ока, а с ней вместе биржи, религии, государства, деньги и права человека.

В научных кругах такие явления, которые порождаются мифами и иными сюжетами, именуются «фикциями», «социальными конструктами» или «воображаемыми реальностями». Воображаемая реальность – вовсе не ложь. Солгать – значит сказать, что у реки ты видел льва, когда на самом деле ты прекрасно знаешь, что никакого льва там нет. Сама по себе ложь – даже не привилегия сапиенсов. Зеленые мартышки уличены во лжи: они испускают клич, предупреждающий о приближении льва, когда никакого льва нет и в помине. Отпугнув таким образом сородича, только-только подобравшегося к банану, лжец завладевает лакомством.

В отличие от лжи, воображаемая реальность есть то, во что верят все, и пока эта общая вера сохраняется, выдумка обладает вполне реальной силой. Скорее всего, штадельский скульптор искренне верил в человека-льва, духа-хранителя племени. Среди шаманов попадаются шарлатаны, но большинство из них искренне верят в существование богов и демонов, а большинство миллионеров столь же искренне верят в существование денег и компаний с ограниченной ответственностью. "

«Sapiens. Краткая история человечества» — Юваль Харари

> Точно. Адольф Алоизович тоже сделал синтез социализма и капитализма. Получился национал-социализм

Он такой же социализм, как морская свинка - парнокопытное морское животное.

Путин торт, отлично набросил.

Хочется верить, что в других сферах, он более компетентен.