Сейчас, сейчас"Трудно Быть Богом" показали в Риме. Выдержали не все.
vedomosti.ru — "...Слабые духом или просто незнакомые со стилем Германа сбежали даже с пресс-показа, но оказались в меньшинстве. Те же, кто досидел до финала, аплодировали до самого конца отнюдь не коротких титров, а потом выходили будто оглушенные на подкашивающихся ногах. Чего было ждать от критиков и тем более обычной публики, если даже искушенный Умберто Эко — первый итальянский зритель картины — потерял от нее дар речи и несколько дней приходил в себя...". Ещё в 1-м комменте.
[censored]
В 1964 году выходит знаменитая повесть Стругацких "Трудно быть богом".
Разведчики из коммунистический земли («Институт экспериментальной истории», что, отметим, самим названием уже предполагает некие эксперименты над историей ) работают на планете, где царит средневековье.
Земляне исподволь помогают прогрессу, спасая от гонений властей и невежественного люда интеллигенцию: ученых, врачей, философов, поэтов; закладывается идея прогрессорства.
При этом проблематизируется некая "базисная теория феодализма" (называемая в одном месте также «теорией исторических последовательностей»), в которой невозможно не узнать некий вариант марксизма. Догматики среди землян происходящие в королевстве Арканар события ошибочно интерпретируют в рамках "базисной теории феодализма" как "всего-навсего заурядное выступление горожан против баронов", то есть заурядное в смысле обычное для «двух десятков планет» движение истории вперед, как один из факторов преодолевающих феодальную раздробленность, создающее предпосылки создания буржуазии, что постепенно должно создать условия для перехода к более прогрессивной общественно-экономической формации.
А между тем происходит нечто совсем иное:
«Я хочу еще и еще раз обратить ваше внимание на то, что положение в Арканаре выходит за пределы базисной теории…А в Арканаре все переменилось! Возник какой-то новый, систематически действующий фактор. И выглядит это так, будто дон Рэба сознательно натравливает на ученых всю серость в королевстве. Все, что хоть ненамного поднимается над средним серым уровнем, оказывается под угрозой. Вы слушайте, дон Кондор, это не эмоции, это факты! Если ты умен, образован, сомневаешься, говоришь непривычное — просто не пьешь вина наконец! — ты под угрозой. Любой лавочник вправе затравить тебя хоть насмерть. Сотни и тысячи людей объявлены вне закона".
Итак, есть некая теория, и есть некие факты общественной жизни, которые в эту теорию не вписываются.
В теорию не вписывается дон Рэба и проводимая им политика.
«Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто. Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история, не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик, думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и властвующий, чтобы убивать... Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Благодаря стараниям дона Гуга, о котором он, конечно, и не подозревал, ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе. Он упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, учредил министерство охраны короны, снял с правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых, окончательно развалил экономику, написал трактат «О скотской сущности земледельца» и, наконец, год назад организовал «охранную гвардию» — «Серые роты». За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто, и было очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру. Подобно Ваге Колесу он не имел никакого прошлого. Два года назад любой аристократический ублюдок с презрением говорил о «ничтожном хаме, обманувшем государя», зато теперь, какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником министра охраны короны по материнской линии"
Известно, что дон Рэба в первом варианте был доном Рэбией, что есть несомненная отсылка к личности Берия, а "гений посредственности" - безусловная отсылка к характеристике Сталина Троцким ("гениальная посредственность").
При этом мы видим практически хрущевское однобокое описание сталинизма как безумия (параноидальная подозрительность Сталина, играющий на этой черте характера Берия, преступник Ежов), которое на ровном месте учинило погром ленинских кадров партии, катастрофу начала войны, войну с интеллигенцией (генетика, кибернетика) и пр.
В итоге в Арканаре происходит страшная резня. На совещании после арканарской резни Румата язвит и резюмирует:
«В полном соответствии с базисной теорией феодализма, — он яростно поглядел прямо в глаза дону Кондору, — это самое заурядное выступление горожан против баронства, — он перевел взгляд на дона Гуга, — вылилось в провокационную интригу Святого Ордена и привело к превращению Арканара в базу феодально-фашистской агрессии. Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену. Через полгода его зарежут, а Орден останется. Последствия этого для Запроливья, а затем и для всей Империи я просто боюсь себе представить. Во всяком случае, вся двадцатилетняя работа в пределах Империи пошла насмарку. Под Святым Орденом не развернешься. Вероятно, Будах — это последний человек, которого я спасаю. Больше спасать будет некого».
Здесь бросаются в глаза тщательно подобранные аллюзии. Серые штурмовики и вырезающие их черные (т.е. ночь длинных ножей), т.е. упоминание фашизма, с одной стороны. Дон Рэба - Берия, он же «гениальная посредственность» - Сталин, т.е. сталинизм, с другой стороны. Таким образом, мы имеем декларирование тождества нацизма и сталинизма на фоне остановленного исторического процесса и проблематизации «базисной теории», т.е. марксизма-ленинизма. А на дворе между тем всего-навсего 1964 год!