С утра непогода, и дождь, как из лейки.
На облаке, видимо, кран отвинтили...
У мойки машин продаются наклейки.
К Великой Победе. На автомобили.
Хороший гешефт и хорошая прибыль,
Ведет продавец по мобиле беседу.
За триста рублей прилепите «спасибо»
На заднем окошке абстрактному деду.
Расплакались тучки дождем за пригорком,
И видимо солнце не выглянет больше...
Висит «На Берлин!» на бордовой шестерке,
А так же на жопе «трофейного» Порша.
Дороги говно. Опускаются руки.
И мокнет афиши концертной бумага,
А Лада Приора, как сам маршал Жуков
Зачем-то готовится к штурму Рейхстага.
С утра непогода, и дождь, как из лейки,
Где лето? Где солнце? Никто нам не скажет...
У мойки машин продаются наклейки.
Недорого. С праздником. Всё на продажу.
Как заголовок тоже. На самом деле там в конце должно быть матерное дегенеративное обращение, но всё равно те к кому этот стих обращён не увидят ни стиха, ни тем более, этого обращения.
А жаль.
И флаг Победы продается в книжном магазине. И книги про Великую Победу продаются. И парад 9 мая на Красной площади обошёлся казне более, чем в сто миллионов. Лучше бы эти деньги инвалидам раздали! И ленточку нельзя носить! В топку.
Сейчас, сейчас
надзор »
С утра непогода, и дождь, как из лейки.
На облаке, видимо, кран отвинтили...
У мойки машин продаются наклейки.
К Великой Победе. На автомобили.
Хороший гешефт и хорошая прибыль,
Ведет продавец по мобиле беседу.
За триста рублей прилепите «спасибо»
На заднем окошке абстрактному деду.
Расплакались тучки дождем за пригорком,
И видимо солнце не выглянет больше...
Висит «На Берлин!» на бордовой шестерке,
А так же на жопе «трофейного» Порша.
Дороги говно. Опускаются руки.
И мокнет афиши концертной бумага,
А Лада Приора, как сам маршал Жуков
Зачем-то готовится к штурму Рейхстага.
С утра непогода, и дождь, как из лейки,
Где лето? Где солнце? Никто нам не скажет...
У мойки машин продаются наклейки.
Недорого. С праздником. Всё на продажу.