Метод борьбы с симулянтами (уже рассказывал тут, но повторение, как известно, всему голова!)
Владик, госпиталь ТОФ нулевые (начало). Гашусь от проверки в терапии с обострением моей бережно лелеимой язвой. Осень разгорелась, но было ещё тепло. И тут майор медик пригоняет разношерстный табунок бойцов из близлежайшей бригады.
Как выяснилось, в связи с разгрузкой угля, у "дембельского" состава части обострились желудочной кишечные колики доселе неизвестной науке симптоматики. Дабы не плодить сущности и не нарушать субординации, командир бригады приказал майору собрать лишенцев в единый отряд спецназначения и провести физиологически мотивированную экзекуцию, чтоб ни одна блядь не прикопалась позже. Исполнительный майор договорился с хирургами и всех "больных" бойцов погнали в результате на колоноскопию (там в жопу зонд суют для исследования кишечного тракта)!!!
Два бугая контрактника из бригады плюс два местных санитара не дали бойцам и шанса отказаться от обследования и сиюминутно выздроветь.
Мы с камрадами больными офицерами терапевтического отделения наблюдали шоу из беседки и бестактно ржали над происходящим.
И вот все бойчины обследованы и с красными от стыда и позора мордами лицкучкуются в колонну по три. Один бойчина шмыгает носом в стороне.
Майор:
- А тебе особое приглашение требуется?!!
Боец с разрывом:
- Товарищ майор!!! Я же вам говорил, что я не из вашей части!!! Я с ангиной пришёл!!! Просто земляков искал!!!
Майор:
- Да? Хм... Ну извини...
Мы ржали до слез.
> Метод борьбы с симулянтами (уже рассказывал тут, но повторение, как известно, всему голова!)
[censored]
Пока доктор Грюнштейн провожал баронессу, Швейк роздал цыплят, которые были проглочены с молниеносной быстротой. Возвратясь, доктор нашел только кучу костей, обглоданных так здорово, будто цыплята живьем попали в гнездо коршунов и их кости несколько месяцев палило солнце.
Исчезли и военный ликер и три бутылки вина. Исчезли в желудках пациентов плитки шоколада и пачка сухарей. Кто-то даже выпил флакон лака для ногтей из маникюрного набора, другой надкусил приложенную к зубной щетке зубную пасту.
Почувствовав, что гроза миновала, доктор Грюнштейн опять принял боевую позу и произнес длинную речь. Куча обглоданных костей утвердила его в мысли, что все пациенты неисправимые симулянты.
— Солдаты,— сказал он,— если бы у вас голова была на плечах, то вы бы до всего этого не дотронулись, а подумали: "Если мы это слопаем, старший врач не поверит, будто мы тяжело больны". А теперь вы как нельзя лучше доказали, что ни в грош не ставите мою доброту. Я вам выкачиваю желудки, ставлю клистиры, стараюсь держать на полной диете, а вы так перегружаете желудок! Хотите нажить себе катар желудка, что ли? Нет, ребята, ошибаетесь! Прежде чем ваши желудки успеют, это переварить, я прочищу их так основательно, что вы будете помнить об этом до самой смерти и детям своим расскажете, как однажды вы нажрались цыплят и других вкусных вещей и как это не удержалось у вас в желудке и четверти часа, потому что вам все своевременно выкачали. Ну-ка, марш за мной! Не думайте, что я такой же осел, как вы. Я немножко поумней, чем вы все, вместе взятые. Кроме того, объявляю во всеуслышание, что завтра пошлю к вам комиссию. Слишком долго вы здесь валяетесь, и никто из вас не болен, раз вы можете в пять минут так засорить желудок, как это вам только что удалось сделать... Шагом марш!
Когда дошла очередь до Швейка, доктор Грюнштейн посмотрел на него и, вспомнив сегодняшний загадочный визит, спросил:
— Вы знакомы с баронессой?
— Я ее незаконнорожденный сын,— спокойно ответил Швейк.— Младенцем она меня подкинула, а теперь опять нашла.
Доктор Грюнштейн сказал лаконично:
— Поставьте Швейку добавочный клистир.
Мрачно было вечером на койках. Всего несколько часов тому назад в желудках у всех были разные хорошие, вкусные вещи, а теперь там переливался жиденький чай с коркой хлеба.
Номер двадцать один у окна робко произнес:
— Хотите верьте, ребята, хотите нет, а жареных цыплят я люблю больше, чем печеных.
Кто-то проворчал:
— Сделайте ему темную!
Но все так ослабели после неудачного угощения, что никто не тронулся с места.
Сейчас, сейчас