Военная судьба учителя из Краснослободска
Жил в городе Краснослободске учитель математики Василий Филиппович Саломаткин. И даже его односельчане не знали, что он перенес в своей жизни. Долгие годы Василий Филиппович не рассказывал об этом никому. Хотя цепкая память о пережитом не отпускала его, особенно по ночам. Вот краткий рассказ о горькой судьбе этого человека.
Родился Саломаткин Василий Филиппович в 1919 году в селе Чукалы Краснослободского района. После 6 классов учебы поступил в Краснослободское педагогическое училище и окончил его в 1937 году. После этого работал учителем в селе Чукалы, а в октябре 1937 по призыву райвоенкомата поступил учиться в 1-е Киевское Краснознаменное артиллерийское училище. В 1939 году окончил его с отличием в звании лейтенанта и был направлен в Москву в Пролетарскую Краснознаменную стрелковую дивизию. В сентябре 1939 года участвовал в освобождении Западной Белоруссии, а затем до начала Великой Отечественной войны служил в войсках особого Белорусского округа.
С 22 июня по 12 октября 1941 года Саломаткин участвовал в боях с фашистами под Могилевом, под Ярцево и под городом Вязьма (Смоленская область). Здесь под Вязьмой шли тяжелые непрерывные бои с превосходящими силами противника. Уже наступали сумерки, а атакам фашистов, казалось, не будет конца. В ночном бою 12 октября 1941 года Василий Филиппович был тяжело ранен осколками в грудь, шею, челюсть, руку, ногу. Последнее, что помнил из этого последнего для себя боя лейтенант Саломаткин, как его куда-то несут его же солдаты. В начале, как от сильного угара, начала понемногу отходить голова, затем тело передернуло от страшной боли. Чуть приоткрывшиеся глаза увидели неопределенного цвета небо, смутные очертания окружающей местности. До слуха донеслось лающее «Шнель, шнель!». И тут все стало ясно. Плен. Плен? Первая мысль о побеге, бежать во чтобы ни стало, при первой же возможности, как только ноги пойдут, к своим и на фронт. Но впереди круги ада. И главная задача остаться человеком, сохранить человеческое достоинство, остаться верным присяге, не стать предателем.
Вначале всех пленных направили в Смоленск, где жили они под открытым небом за колючей проволокой на окраине города. Не было медицинской помощи, 400 грамм хлеба из опилок и 500 грамм супа из брюквы. В ноябре 1941 гола пленных вывезли в Минск и поместили в бывшей конюшне кавалерийской части без освещения и отопления. От холода и голода начался тиф. Заболел и Василий Филиппович тифом, а затем началась гангрена ног. Остался жив только благодаря сильному организму.
13 апреля 1942 года Саломаткин был вывезен в литовский лагерь г. Кальвария. Оттуда пытался бежать, но был пойман. На первом же допросе Саломаткин заявляет, что он Антонов, что бежал не из лагеря, а от бауэра, у которого проработал всего несколько дней. Саломаткина отправили в город в штрафной лагерь в район Ганновера на очистку судоходного канала. Работа была изнуряющая, поднимали из канала по 10 вагонеток ила. Затем Саломаткина направили на лесоразработки в штрафной лагерь на железнодорожные шахты. В день 400 грамм хлеба из соломенной муки и 500 грамм супа из шпината. Работа была очень тяжелой. Много товарищей умерло. В начале августа 1944 года группа военнопленных под руководством Саломаткина организовала крушение узкоколейного паровоза с шестью вагонетками, передвинув рельсы на край насыпи, и те пошли под откос. Паровоз был выведен из строя и команда из 40 человек простояла без работы двое суток до прихода нового паровоза. От расстрела Василия спасло одно: вступился охранник, заявивший лагерному начальству, что пленный Антонов (он же Саломаткин) не мог сдержать вагонеток.
После двухмесячного пребывания на шахтах направили в концлагерь Нойенгамме. Концлагерь Нойенгамме расположен в 30 км юго-восточнее Гамбурга в нижней излучине реки Эльбы в сильно заболоченной местности, изрезанной многочисленными каналами. Лагерь был обнесен колючей проволокой под током высокого напряжения, со сторожевыми башнями. Перед каждыми двумя бараками были каменные бункеры с пулеметами. Было много служебных собак. Давали нагрудные знаки – все по классическому немецкому образцу, всячески отупляли сознание пленных и превращали в рабов. Условия были ещё более ужасны. Тяжелый труд, 7 печей крематория. В специальном бункере было 8 виселиц. Особенно изощренными стали пытки с назначением начальником лагеря оберштурмфюрера СС Антона Тумана с помощниками Драймором и Шпеком. Травили собаками. Перед дачей, выстроенной заключенными для Тумана, была выложена шлаковая дорожка с недогоревшими человеческими костями из крематория. Драймер деревянной палкой выкалывал заключенным глаза, но главным экзекутором был Шпек. Было много показательных и тайных расстрелов, повешений, удушений газом, инъекций на экспериментах. Люди работали в воде и грязи, избиваемые, истощенные. В день умирало до 200 – 300 человек.
В этом лагере были пленные из Германии, Франции, Италии, Югославии, Чехословакии, Польши, Бельгии. Здесь наш земляк познакомился с майором Букреевым, узнал о существовании подпольной организации. Василий Филиппович Саломаткин вступил в нее. Скудным пайкой делились с обессилевшими товарищами, ломали станки, портили продукцию, устраивали саботажи. В 1945 году подпольная организация начала готовить восстание. Достали оружие, собрали радиоприемник, разбили заключенных на роты и взводы. Саломаткину поручили командовать вторым батальоном, он также входил в руководящий состав подпольной организации, руководителем которой был майор Букреев. Группа насчитывала сотни бойцов. Но Саломаткин знал в лицо только одного – Василия Букреева. Так диктовал железный закон конспирации.
Весной 1945 года фашистская Германия агонизировала. Чувствуя приближающее поражение Гитлера и его присных, Генрих Гиммлер отдал приказ: ни один из узников концлагерей не должен попасть живым в руки союзников. Заметая следы своих зверств, фашисты решили уничтожить живых свидетелей своих преступлений – узников концлагерей. Семь тысяч человек были погружены на баржи, корабли «Тильбек» (3000 заключенных) и «Атен» (2000 человек). В ночь на 25 апреля 1945 года по тревоге в товарных вагонах вывезли в г. Любек, а там почти пять тысяч посадили на баржи и по Любекской бухте вывезли на стоящий в море фешенебельный океанский лайнер «Как Аркона». Набили битком, теснота, духота. «Кап Аркона» раннее курсировал по трассе Гамбург-Нью-йорк с 400 – 500 богатыми пассажирами. Василий Филиппович попал с Букреевым на этот корабль.
В 3 мая 1945 года бомбили англичане, «Кап Аркона» загорелся. Группа заключенных сняла двух охранников у машинного отделения, Саломаткин с товарищами захватил склад со спасательными средствами. Пароход пылал сильно, почти тысяча заключенных оказалась в дыму и огне на нижней палубе, другие бросались в воду. Немцы с катеров расстреливали плывущих.
Василий Саломаткин, как и сотни других бросился с пятнадцатиметровой высоты «Кап Аркона» в воду. До берега было около пяти километров. Ледяная вода сводила ноги. На его счастье начался прилив. Он-то и выбросил потерявшего сознание Саломаткина на берег, где его подобрали друзья. Через 3 часа «Кап Аркона» ложится на борт. Вечером 3 мая 1945 г. с него сняли оставшихся в живых 110 человек. Это произошло за четыре дня до падения гитлеровской Германии.
Долгие годы в нашей стране тема военнопленных и их послевоенная судьба оставалась в тени, считалась закрытой и мало обсуждалась в прессе. На тех, кто был в плену, не важно при каких обстоятельствах он там оказался, стояло клеймо чуть ли не изменника Родины. Хотя эти люди такие же солдаты, находясь в нечеловеческих условиях плена, продолжали борьбу всеми возможными для них способами.
Наконец-то справедливость восторжествовала.
Много лет спустя журнал «Огонек» № 16 за апрель 1965 года рассказал о судьбе узников в очерке Генриха Гуркова «Человек с «Как Аркона». В редакцию пришли письма со всех концов Советского Союза, из ГДР, ФРГ, Франции, Польши, Югославии, Венгрии и других стран. Писали люди спасшиеся с кораблей смерти.
Через 20 лет по инициативе Советского комитета ветеранов войны и Дома Союзов ВЦСПС была организована встреча бывших заключенных нацистских концлагерей и участников движения сопротивления в Москве. В Колонном зале Дома Союзов съехались около тысячи человек. В частности, на встречу прибыли бывшие узники концлагеря Нойенгамме: Борис Лепкович из Белоруссии, Василий Букреев и Евгений Страндберг – москвичи, Сахаров из Нового Оскола, Богомолов из Ейска, Клименченко из Киева, Василий Саломаткин из Саранска и другие. О борьбе, интернациональной дружбе узников концлагеря Нойенгамме говорил руководитель подпольного комитета лагеря, работник московского речного флота В.А. Букреев после войны.
Второй день был посвящен секционной работе по лагерям. Секция бывших узников лагеря Нойенгамме избрала руководящий состав секции, приняла решение сделать 3 мая днем ежегодной встречи товарищей по борьбе, по заключению.
Об этой необыкновенной встрече писала газета «Знамя труда» Краснослободского РК КПСС от 25 апреля 1965 года в статье «Незабываемая встреча» и в очерке о бывшем узнике фашистского лагеря смерти Нойенгамме Василии Филипповиче Саломаткине. Односельчане Василия Филипповича узнали о том, какой мужественный человек живет рядом с ними. После войны Василий Филиппович Саломаткин преподавал математику в Краснослободской школе-интернате, но не только учил, но воспитывал у молодого поколения непримиримую ненависть к фашизму, решимость отстаивать мир на земле. В 1958 году Василий Филиппович Саломаткин награжден орденом Красной Звезды. Надежда Ерочкина,
зав. информационно-издательским отделом
Кто нибудь, вытащите оттуда и скопируйте сюда. [censored]
АНО "Редакция газеты "Красная Слобода" | ВКонтакте [censored] › public202436234
Гугель начало текста там дает так: "Василия Филипповича Саломаткина я навестила накануне его восьмидесятилетия.Показать полностью... И предполагаемой беседы, практически не ..."
что могу сказать, это хороший пример того, что реальная жизнь и судьба у людей часто гораздо богаче, ценнее и интереснее любых фантазий сценариста под коксом, писаки или режиссера с продюссером. Но это никому из "создателей"не нужно. Как со свежим фильмом "Девятаев" и "фантазиями Фарятьева", добавленными туда.
"Корабль был в плохом состоянии, и после первого пробега капитана Йоханнеса Гердтса, когда ему сказали, что он должен еще раз пройти "аллею смерти" - Балтику - чтобы забрать беженцев, он выстрелил себе в голову.
Дело было не только в состоянии корабля или в том, что он плыл в опасных водах, но и в трагическом состоянии заключенных, запертых в трюмах некогда славного корабля.
Последний приказ Кап Арконы состоял в том, чтобы принять заключенных, перемещаемых из Нойенгамме, считавшегося одним из худших концентрационных лагерей, где проводились медицинские эксперименты и применялись пытки со стороны персонала и охранников, которые подавали человеческие челюстные кости в кислом виде и мясо мертвых заключенных в качестве мяса в супах.
Большинство из них были советскими военнопленными, которые надеялись быть спасенными двумя шведскими госпитальными кораблями в порту назначения на Балтике.
Туалеты больше не функционировали. Повсюду валялись трупы. Все, что могло плавать, было убрано, так что у заключенных не было шансов сбежать.
Фекалии и моча заполнили трюмы. Тиф и вши быстро распространялись, а тела накапливались.
Охранники не выдержали запаха и потребовали, чтобы их убрали. Эсэсовские охранники покинули корабль.
Но удача отвернулась от Кап Арконы и большинства заключенных концлагеря на борту.
Зная важность Прибалтики для Германии, англичане оснастили свои "ужасающие истребители", одномоторные военные самолеты "Тайфуны", смертоносной полезной нагрузкой.
Когда они пролетали над побережьем Любекского залива, бассейна в юго - западной части Балтийского моря, пилоты Королевских ВВС видели все немецкие лодки-торговые суда, рыбацкие лодки, военные корабли, подводные лодки, океанские лайнеры.
Немецкие мины заблокировали вход в Балтийское море, так что ни один корабль союзников не мог остановить бегство нацистов в Норвегию.
Теперь Тайфуны должны были отрезать путь к отступлению и положить конец войне
Королевские ВВС никогда не информировали пилотов истребителей о том, что на кораблях перевозят пленных.
Это была трагедия человеческой ошибки и недопонимания.
"Памятуя о допущенных серьезных ошибках, британское правительство распорядилось, чтобы записи о полетах ВВС и послевоенных расследованиях были запечатаны в течение ста лет".
Документы были сняты с учета в 1975 году, но большинство выживших и их детей уже не было в живых.
"Союзники заплатили чрезвычайно высокую цену, чтобы выиграть войну, и почти все считалось приемлемым в контексте тотальной войны, особенно по сравнению со зверствами, совершенными нацистами", - заключает Уотсон."
Сейчас, сейчас
Жил в городе Краснослободске учитель математики Василий Филиппович Саломаткин. И даже его односельчане не знали, что он перенес в своей жизни. Долгие годы Василий Филиппович не рассказывал об этом никому. Хотя цепкая память о пережитом не отпускала его, особенно по ночам. Вот краткий рассказ о горькой судьбе этого человека.
Родился Саломаткин Василий Филиппович в 1919 году в селе Чукалы Краснослободского района. После 6 классов учебы поступил в Краснослободское педагогическое училище и окончил его в 1937 году. После этого работал учителем в селе Чукалы, а в октябре 1937 по призыву райвоенкомата поступил учиться в 1-е Киевское Краснознаменное артиллерийское училище. В 1939 году окончил его с отличием в звании лейтенанта и был направлен в Москву в Пролетарскую Краснознаменную стрелковую дивизию. В сентябре 1939 года участвовал в освобождении Западной Белоруссии, а затем до начала Великой Отечественной войны служил в войсках особого Белорусского округа.
С 22 июня по 12 октября 1941 года Саломаткин участвовал в боях с фашистами под Могилевом, под Ярцево и под городом Вязьма (Смоленская область). Здесь под Вязьмой шли тяжелые непрерывные бои с превосходящими силами противника. Уже наступали сумерки, а атакам фашистов, казалось, не будет конца. В ночном бою 12 октября 1941 года Василий Филиппович был тяжело ранен осколками в грудь, шею, челюсть, руку, ногу. Последнее, что помнил из этого последнего для себя боя лейтенант Саломаткин, как его куда-то несут его же солдаты. В начале, как от сильного угара, начала понемногу отходить голова, затем тело передернуло от страшной боли. Чуть приоткрывшиеся глаза увидели неопределенного цвета небо, смутные очертания окружающей местности. До слуха донеслось лающее «Шнель, шнель!». И тут все стало ясно. Плен. Плен? Первая мысль о побеге, бежать во чтобы ни стало, при первой же возможности, как только ноги пойдут, к своим и на фронт. Но впереди круги ада. И главная задача остаться человеком, сохранить человеческое достоинство, остаться верным присяге, не стать предателем.
Вначале всех пленных направили в Смоленск, где жили они под открытым небом за колючей проволокой на окраине города. Не было медицинской помощи, 400 грамм хлеба из опилок и 500 грамм супа из брюквы. В ноябре 1941 гола пленных вывезли в Минск и поместили в бывшей конюшне кавалерийской части без освещения и отопления. От холода и голода начался тиф. Заболел и Василий Филиппович тифом, а затем началась гангрена ног. Остался жив только благодаря сильному организму.
13 апреля 1942 года Саломаткин был вывезен в литовский лагерь г. Кальвария. Оттуда пытался бежать, но был пойман. На первом же допросе Саломаткин заявляет, что он Антонов, что бежал не из лагеря, а от бауэра, у которого проработал всего несколько дней. Саломаткина отправили в город в штрафной лагерь в район Ганновера на очистку судоходного канала. Работа была изнуряющая, поднимали из канала по 10 вагонеток ила. Затем Саломаткина направили на лесоразработки в штрафной лагерь на железнодорожные шахты. В день 400 грамм хлеба из соломенной муки и 500 грамм супа из шпината. Работа была очень тяжелой. Много товарищей умерло. В начале августа 1944 года группа военнопленных под руководством Саломаткина организовала крушение узкоколейного паровоза с шестью вагонетками, передвинув рельсы на край насыпи, и те пошли под откос. Паровоз был выведен из строя и команда из 40 человек простояла без работы двое суток до прихода нового паровоза. От расстрела Василия спасло одно: вступился охранник, заявивший лагерному начальству, что пленный Антонов (он же Саломаткин) не мог сдержать вагонеток.
После двухмесячного пребывания на шахтах направили в концлагерь Нойенгамме. Концлагерь Нойенгамме расположен в 30 км юго-восточнее Гамбурга в нижней излучине реки Эльбы в сильно заболоченной местности, изрезанной многочисленными каналами. Лагерь был обнесен колючей проволокой под током высокого напряжения, со сторожевыми башнями. Перед каждыми двумя бараками были каменные бункеры с пулеметами. Было много служебных собак. Давали нагрудные знаки – все по классическому немецкому образцу, всячески отупляли сознание пленных и превращали в рабов. Условия были ещё более ужасны. Тяжелый труд, 7 печей крематория. В специальном бункере было 8 виселиц. Особенно изощренными стали пытки с назначением начальником лагеря оберштурмфюрера СС Антона Тумана с помощниками Драймором и Шпеком. Травили собаками. Перед дачей, выстроенной заключенными для Тумана, была выложена шлаковая дорожка с недогоревшими человеческими костями из крематория. Драймер деревянной палкой выкалывал заключенным глаза, но главным экзекутором был Шпек. Было много показательных и тайных расстрелов, повешений, удушений газом, инъекций на экспериментах. Люди работали в воде и грязи, избиваемые, истощенные. В день умирало до 200 – 300 человек.
В этом лагере были пленные из Германии, Франции, Италии, Югославии, Чехословакии, Польши, Бельгии. Здесь наш земляк познакомился с майором Букреевым, узнал о существовании подпольной организации. Василий Филиппович Саломаткин вступил в нее. Скудным пайкой делились с обессилевшими товарищами, ломали станки, портили продукцию, устраивали саботажи. В 1945 году подпольная организация начала готовить восстание. Достали оружие, собрали радиоприемник, разбили заключенных на роты и взводы. Саломаткину поручили командовать вторым батальоном, он также входил в руководящий состав подпольной организации, руководителем которой был майор Букреев. Группа насчитывала сотни бойцов. Но Саломаткин знал в лицо только одного – Василия Букреева. Так диктовал железный закон конспирации.
Весной 1945 года фашистская Германия агонизировала. Чувствуя приближающее поражение Гитлера и его присных, Генрих Гиммлер отдал приказ: ни один из узников концлагерей не должен попасть живым в руки союзников. Заметая следы своих зверств, фашисты решили уничтожить живых свидетелей своих преступлений – узников концлагерей. Семь тысяч человек были погружены на баржи, корабли «Тильбек» (3000 заключенных) и «Атен» (2000 человек). В ночь на 25 апреля 1945 года по тревоге в товарных вагонах вывезли в г. Любек, а там почти пять тысяч посадили на баржи и по Любекской бухте вывезли на стоящий в море фешенебельный океанский лайнер «Как Аркона». Набили битком, теснота, духота. «Кап Аркона» раннее курсировал по трассе Гамбург-Нью-йорк с 400 – 500 богатыми пассажирами. Василий Филиппович попал с Букреевым на этот корабль.
В 3 мая 1945 года бомбили англичане, «Кап Аркона» загорелся. Группа заключенных сняла двух охранников у машинного отделения, Саломаткин с товарищами захватил склад со спасательными средствами. Пароход пылал сильно, почти тысяча заключенных оказалась в дыму и огне на нижней палубе, другие бросались в воду. Немцы с катеров расстреливали плывущих.
Василий Саломаткин, как и сотни других бросился с пятнадцатиметровой высоты «Кап Аркона» в воду. До берега было около пяти километров. Ледяная вода сводила ноги. На его счастье начался прилив. Он-то и выбросил потерявшего сознание Саломаткина на берег, где его подобрали друзья. Через 3 часа «Кап Аркона» ложится на борт. Вечером 3 мая 1945 г. с него сняли оставшихся в живых 110 человек. Это произошло за четыре дня до падения гитлеровской Германии.
Долгие годы в нашей стране тема военнопленных и их послевоенная судьба оставалась в тени, считалась закрытой и мало обсуждалась в прессе. На тех, кто был в плену, не важно при каких обстоятельствах он там оказался, стояло клеймо чуть ли не изменника Родины. Хотя эти люди такие же солдаты, находясь в нечеловеческих условиях плена, продолжали борьбу всеми возможными для них способами.
Наконец-то справедливость восторжествовала.
Много лет спустя журнал «Огонек» № 16 за апрель 1965 года рассказал о судьбе узников в очерке Генриха Гуркова «Человек с «Как Аркона». В редакцию пришли письма со всех концов Советского Союза, из ГДР, ФРГ, Франции, Польши, Югославии, Венгрии и других стран. Писали люди спасшиеся с кораблей смерти.
Через 20 лет по инициативе Советского комитета ветеранов войны и Дома Союзов ВЦСПС была организована встреча бывших заключенных нацистских концлагерей и участников движения сопротивления в Москве. В Колонном зале Дома Союзов съехались около тысячи человек. В частности, на встречу прибыли бывшие узники концлагеря Нойенгамме: Борис Лепкович из Белоруссии, Василий Букреев и Евгений Страндберг – москвичи, Сахаров из Нового Оскола, Богомолов из Ейска, Клименченко из Киева, Василий Саломаткин из Саранска и другие. О борьбе, интернациональной дружбе узников концлагеря Нойенгамме говорил руководитель подпольного комитета лагеря, работник московского речного флота В.А. Букреев после войны.
Второй день был посвящен секционной работе по лагерям. Секция бывших узников лагеря Нойенгамме избрала руководящий состав секции, приняла решение сделать 3 мая днем ежегодной встречи товарищей по борьбе, по заключению.
Об этой необыкновенной встрече писала газета «Знамя труда» Краснослободского РК КПСС от 25 апреля 1965 года в статье «Незабываемая встреча» и в очерке о бывшем узнике фашистского лагеря смерти Нойенгамме Василии Филипповиче Саломаткине. Односельчане Василия Филипповича узнали о том, какой мужественный человек живет рядом с ними. После войны Василий Филиппович Саломаткин преподавал математику в Краснослободской школе-интернате, но не только учил, но воспитывал у молодого поколения непримиримую ненависть к фашизму, решимость отстаивать мир на земле. В 1958 году Василий Филиппович Саломаткин награжден орденом Красной Звезды.
Надежда Ерочкина,
зав. информационно-издательским отделом