Вы знаете, как охотятся львы? Уважающие себя львы три четверти своей жизни проводят в засаде. То есть лежат себе целый день в тенистых кустиках, как бы невзначай косясь на мирные стада антилоп, блуждающих по буйному разнотравью раздольной кенийской степи.
Саванна-матушка. Лимпопо-батюшка. Томно колышется марево раскаленного воздуха. Мерно зудят мухи цеце. Из кустиков дремотно светится полуоткрытый львиный зрачок.
И вот одна наивная антилопа отбивается-таки от стада. Загляделась, положим, на бабочку-махаона. Этакая быстроногая Гюльчатай с наивно хлопающими ресницами.
Львиный зрачок моментально расширяется. Наэлектризованная пауза. Искрометный прыжок. Рык, визг – и нет антилопы.
Ну, ясное дело, слезы благодарности на глазах у львицы. Гордое урчание львят: “Это наш папка принес!” Семейное застолье. Друзья. Пироги, теща, конечно, с тестем тут как тут, явились, не запылились. Тосты. “За кормильца!” “За патриарха!” “Что стоишь, качаясь…” Утром - за пивком, и прочее. А потом две недели полный морозильник антилопины, борщ, “стюдень”, пельмени. Словом, тихое и беззаботное семейное счастье на полмесяца.
Но приходит срок. И снова – кустики, фальшивое львиное позевывание. Вроде бы – лоботрясничает царь зверей, околачивает баобабы и выкусывает из гривы блох. Ан нет! Он работает. И все это знают. Кроме антилоп, конечно.
И попробовала бы хоть одна кенийская или заирская баба, в смысле - львица, хоть раз пнуть своего льва пылесосной трубой и сказать ему что-нибудь вроде: “Что обмылки-то растопырил, хряк! Это ведь финское канапе, а не лужа!”. Или “Пошел бы хоть мусор вынес, удав с яйцами”. Или: “И за что только меня тобой Бог наказал, коала ты небритая!” Как только не оскорбляют наши неблагодарные львицы наших львов, лежащих в своих засадах на диванах! Как только не называют! И “бройлером лысым”, и “павианом в тапочках”, и даже “камбалой геморройной”.
Стыдно! Нет, все-таки дикая природа устроена мудро и гармонично. В отличие от человеческого общества.
Редкая российская женщина понимает и принимает пристрастие российского мужчины к диванному возлежанию. Им (женщинам) почему-то кажется, что хороший, настоящий семьянин – это такой мужчина, который все время что-нибудь делает: поливает кактус из чайника, вычесывает мопса, моет трехлитровые банки, пидорасит (прошу прощения: иначе это занятие никак не назовешь) пол на кухне, забивает гвозди в стену…
Никак, кстати, не могу понять, почему они все всегда говорят одну и ту же фразу: “Ты в доме ни одного гвоздя не забил!” То есть переводится это так: “От тебя пользы, как от колобка шерсти”. Как будто именно умение забивать гвозди – это какой-то главный комплексный тест на интеллектуальную, духовную, физическую, нравственную и половую полноценность.
Во-первых, гвозди может даже морская свинка забивать. Мимо гвоздя нормальный мужик может промазать только после семи кружек ерша. А во-вторых – зачем?.. Сколько можно на эти гвозди картин повесить? Три, пять… Не понимаю. Представляете, стоит мужик и быстро-быстро вбивает гвозди в стену, просто так. Делает из стены ежика. Игра называется “дятел-трудоголик”. Ну, да ладно.
Итак, идеал женщины – это мужчина-перпетуум-мобиле. Такой, знаете, взволнованный худой кабан, енот – полоскун и борзой японский дятел в одном лице. С молотком за ухом и с карманами, полными гвоздей. В правой руке пылесос, в левой – ершик. В зубах мусорное ведро. Хвост виляет. В глазах обожание. Вернее – эротика с кондитерским оттенком, как у певца Мармеладзе. Место мужчины – край коврика. Единственный звук, который ему разрешено издавать – легкое преданное повизгивание. Должен: работать, вбивать гвОздики, дарить гвоздИки. Иногда можно: есть, спать. Нельзя: лежать на диване.
Хочу в Кению.
Итак, лежание мужчины на диване – это никакое не безделие, а одна из полезнейших мужских привычек. Это – засада добытчика. Как бы ватный и якобы расслабленный танец Мухаммеда Али перед нокаутирующим ударом. Молчание Везувия перед извержением Тихая ночь перед штурмом Измаила.
Диван – русская национальная мебель. Правда, раньше диванов на Руси не было. Зато были печи. Печь – предшественник, папа дивана. Главный русский герой – Илья Муромец. Как известно, прежде чем спасать Родину от всяких там Соловьев-разбойников, он тридцать три года пролежал на русском национальном канапе с подогревом. Набирался силушки. И набрался, да еще как.
Обломов всю жизнь пролежал на диване – и стал героем гениального романа. Вообще ничего не сделав. Раскольников, лежа на диване, выдумал теорию. Помните: “Тварь я дрожащая или право имею?” Встал с дивана, тюкнул бабушку колуном, чтобы проверить, Наполеон он или опарыш, вернулся на диван и – пришел к нравственному воскрешению.
Список можно продолжить. Диван – это наше всё. Диван – это целая философия.
Мужчина – мыслитель. И есть специфические условия, в которых мужчине свойственно размышлять над ключевыми проблемами устройства Бытия.
Конечно, можно размышлять о Вечном в метро, где, по меткому выражению одного моего приятеля, “пахнет человечеством”, в экзистенциальной июльской пробке на Тверской, стоя в очереди на прием к налоговому инспектору. Хорошо думается под душем, во время приема ванны, в парилке. Неординарные мысли могут посетить мужчину на балконе.
Есть такая русская национальная привычка: если россиянин выходит на балкон, то он должен что?.. Правильно: плюнуть вниз. И долго-долго, задумчиво, со вселенской печалью в глазах наблюдать за причудливой судьбой крошечного парашютиста. Можно загадать желание.
Можете мне не верить, но решение жениться я принял именно так. Под балконом стояла чья-то ракушка. и вот я думаю: попадет моя бомбочка в ракушку – женюсь. Не попадет – не судьба девушке быть счастливой. Шанс был невелик: с четырнадцатого этажа попасть в ракушку, да еще нарочито не метясь. Плюнул (извините) наугад. И, блин, попал! С тех пор я стал взрослым и мудрым. Так сказать, развзрослелся и замудрел. Так что даже плевать с балкона – это хорошая привычка. Иногда, конечно.
Но все-таки есть два главных места, которые твердо удерживают пальму первенства в мужском мыслительном процессе.
Первое место – это диван. Второе – сортир. Пару слов о сортире.
Конечно, если читатель считает эту материю слишком низкой, он может брезгливо отложить рассказ в сторону, принять тройную порцию чего-нибудь закрепляющего и потом две недели ходить гордый, как патриций, в чистых трусах. Это его право.
Но все же согласитесь: сортир – это святое.
Лучшие годы жизни человек проводит на горшке. Горшок – это как бы сенат детства. Здесь человек учится думать, медитировать, петь, любить и ненавидеть.
Помню, в детстве у меня был горшок, доставшийся мне в наследство еще от прадеда. Очень красивый коричневый горшок. Большой, металлический, килограммов пять весом. Если крикнуть в него – услышишь эхо, как из колодца. Этот горшок, как я сейчас понимаю, стал для меня воплощением счастья, культурной преемственности, семейной тишины, стабильной эпохи. И много другого.
Теперь таких горшков не делают. В наше время преимущественно распространены пластмассовые ублюдки, рассчитанные максимум на одно поколение. Страшно сказать: многие будущие львы в детстве вообще лишены горшков, они просто не знают, что это такое – горшок. Лет до семи их как – прости, Господи! – проституток наряжают в памперсы с рюшками, в которых они становятся похожими то ли на каких-то карликовых борцов сумо, то ли на пухлых балерин с фотографий начала ХХ века. Таким образом, детей лишают счастья и первоначальных навыков творческого мышления. Потому что, как уже говорилось, именно на горшке будущий мужчина прочитывает свои первые книги, продумывает свои первые планы на жизнь, впервые решает для себя вопрос о смысле жизни.
Вы замечали, что как только зайдешь в сортир, - сразу хочется думать о геополитике? О переделе мира в ХХI веке, о ЕЭС и ящуре, о расширении НАТО на восток и расширении евразийства на запад… Думаю, судьбы мира решаются именно здесь, в сортирах. Так и вижу восседающего на мраморном унитазе экс-советника по национальной безопасности президента США Збигнева Бжезинского. Ястреба с приспущенными штанами. Лицо напряжено. Дрожащая рука делит территорию России на сферы влияния… Дай бог тебе хорошего стула, вашингтонский стратег! И не забудь слить воду! А стихи, проза, драматургия?.. Сорокин, Пелевин, Акунин… Да что там Акунин!.. Разве фраза “мальчики кровавые в глазах” могла быть написана где-нибудь, кроме?..
К нашему глубокому сожалению, большинство женщин не понимает этой неистребимой мужской страсти – часа полтора сидеть в сортире, курить и, скажем, в захвате читать от корки до корки инструкцию по эксплуатации бензокосилки.
Я родился в коммуналке. Наша соседка по квартире, Елена Ивановна Петрова-Задубелова, говорила по этому поводу так: “Мужик – это помесь скунса с навозной мухой. Он может два часа сидеть на толчке, как роденовский “мыслитель”, и делать вид, что вокруг него альпийский газон. Ясное дело – обезьяна”. Вообще-то Елена Ивановна была алкоголичкой и редкой дурой, но возмутительно недальновидное женское отношение к законной мужской привычке она выразила достаточно емко.
Туалет – это творческая лаборатория мужчины. Слово “туалет” (toilette) происходит от французского toile – холст, полотно. Полотно художника. Холст, на котором будет сотворена гениальная картина, или книга, или карта мира и т.п.
Чего уж говорить о слове «диван»! Это турецко-персидское слово. Он значит: служебный кабинет; правительственный совет; канцелярия, присутственное место; собрание стихов; запись, книга. Видите, какие мощные значения.
Поэтому мужчина на диване – поэт, воин, мудрец, добытчик и государственный деятель, а не «хряк» и не «удав». А мужчина в туалете – художник и философ, а не «скунс» и не «обезьяна».
Вывод: мы всё делаем правильно. Надо встать не очень рано утром, выйти на балкон на четырнадцатом этаже и загадать желание. Попаду вон в ту маленькую бумажку – пойду на работу, не попаду – не судьба. Тьфу – не попал. Молодец. Потом взять вот этот самый рассказ и пойти в туалет. И сидеть там долго-долго. И пусть жена как будто невзначай четыре раза выключит свет, намекая на то, что сортир – не мавзолей. А потом лечь на диван и думать о будущем, о смысле жизни, об удачном техосмотре, о Светке из бухгалтерии, об арабо-израильском конфликте… А вечером опять выйти на балкон, и опять загадать желание: попаду правее вон той липы – буду пить коньяк, попаду левее – пиво. А если попаду вон в ту маленькую птичку на липе, которая, кстати, только что улетела, - не буду пить совсем. Тьфу. Молодец. Конечно, какой же коньяк в такую жару. Пиво лучше.
Так да здравствуют полезные мужские привычки – диван, туалет и балкон! (ср.: Любовь, комсомол и весна!)
И никаких гвоздей и ершиков!
Собственно, за это его и кормят:))
Когда-то мой студенческий приятель жил в женском общежитии примерно на таких же условиях.
Но недолго, месяца два.
Не лев.:)
У меня сейчас только 30 тыр свободных денег. Боюсь, что на Новую землю я за них если и доеду, то уже не вернусь. Лучше я в горы, там всего 10 тыр надо.
> Вы знаете, как охотятся львы? Уважающие себя львы три четверти своей жизни проводят в засаде. То есть лежат себе целый день в тенистых кустиках, как бы невзначай косясь на мирные стада антилоп
ну, кстати, львы-мужики на антилоп практически не охотятся. слишком резвая добыча. они разве могут в охоте на "тяжёлую" добычу (типа буйволов) поучаствовать. охота - это занятие самок в основном. самцам не сильно пристало. но основная их задача - защищать свой прайд и детёнышей от других львов-мужиков, которые норовят при захвате прайда поубивать всех львят. так что в этом смысле судьба их не такая безмятежная - либо более молодые и сильные самцы убъют, либо от голода сдохнуть рано или поздно (если сбежит от битвы) в отсутствие прайда львиц-охотниц.
Это когда ты мочишься в тундре, а тебе в писающий орган тычутся холодные мокрые губы оленя -он за солью пришёл,ему н-нада!
Девочки вообще рискуют прямо на язык рогатого пописать, олени- они такие.
Рассказал мне директор одного завода, в прошлом каперранг, командир ракетного подводного крейсера стратегического назначения, какого проекта - не помню.
Возвратились они из похода двухмесячного поздно вечером, почти ночью. И дежурный на базе говорит ему, чтобы тот шёл в штаб и доложился командиру. Удивился что так поздно начальник в штабе и пошёл. Приходит, находит в комнате отдыха командира своего, тот гоняет в бильярд в одно лицо и коньячок попивает. Доложил, а потом спросил: "А почему вы в штабе в такое время?". А тот ему и отвечает: "Вот кто я тут? Командующий дивизионом подводных ракетных крейсеров стратегического назначения!!! А дома я "Поди!". Поди мусор вынеси, поди за макаронами сходи, поди картошку почисти.".
Сейчас, сейчас
Саванна-матушка. Лимпопо-батюшка. Томно колышется марево раскаленного воздуха. Мерно зудят мухи цеце. Из кустиков дремотно светится полуоткрытый львиный зрачок.
И вот одна наивная антилопа отбивается-таки от стада. Загляделась, положим, на бабочку-махаона. Этакая быстроногая Гюльчатай с наивно хлопающими ресницами.
Львиный зрачок моментально расширяется. Наэлектризованная пауза. Искрометный прыжок. Рык, визг – и нет антилопы.
Ну, ясное дело, слезы благодарности на глазах у львицы. Гордое урчание львят: “Это наш папка принес!” Семейное застолье. Друзья. Пироги, теща, конечно, с тестем тут как тут, явились, не запылились. Тосты. “За кормильца!” “За патриарха!” “Что стоишь, качаясь…” Утром - за пивком, и прочее. А потом две недели полный морозильник антилопины, борщ, “стюдень”, пельмени. Словом, тихое и беззаботное семейное счастье на полмесяца.
Но приходит срок. И снова – кустики, фальшивое львиное позевывание. Вроде бы – лоботрясничает царь зверей, околачивает баобабы и выкусывает из гривы блох. Ан нет! Он работает. И все это знают. Кроме антилоп, конечно.
И попробовала бы хоть одна кенийская или заирская баба, в смысле - львица, хоть раз пнуть своего льва пылесосной трубой и сказать ему что-нибудь вроде: “Что обмылки-то растопырил, хряк! Это ведь финское канапе, а не лужа!”. Или “Пошел бы хоть мусор вынес, удав с яйцами”. Или: “И за что только меня тобой Бог наказал, коала ты небритая!” Как только не оскорбляют наши неблагодарные львицы наших львов, лежащих в своих засадах на диванах! Как только не называют! И “бройлером лысым”, и “павианом в тапочках”, и даже “камбалой геморройной”.
Стыдно! Нет, все-таки дикая природа устроена мудро и гармонично. В отличие от человеческого общества.
Редкая российская женщина понимает и принимает пристрастие российского мужчины к диванному возлежанию. Им (женщинам) почему-то кажется, что хороший, настоящий семьянин – это такой мужчина, который все время что-нибудь делает: поливает кактус из чайника, вычесывает мопса, моет трехлитровые банки, пидорасит (прошу прощения: иначе это занятие никак не назовешь) пол на кухне, забивает гвозди в стену…
Никак, кстати, не могу понять, почему они все всегда говорят одну и ту же фразу: “Ты в доме ни одного гвоздя не забил!” То есть переводится это так: “От тебя пользы, как от колобка шерсти”. Как будто именно умение забивать гвозди – это какой-то главный комплексный тест на интеллектуальную, духовную, физическую, нравственную и половую полноценность.
Во-первых, гвозди может даже морская свинка забивать. Мимо гвоздя нормальный мужик может промазать только после семи кружек ерша. А во-вторых – зачем?.. Сколько можно на эти гвозди картин повесить? Три, пять… Не понимаю. Представляете, стоит мужик и быстро-быстро вбивает гвозди в стену, просто так. Делает из стены ежика. Игра называется “дятел-трудоголик”. Ну, да ладно.
Итак, идеал женщины – это мужчина-перпетуум-мобиле. Такой, знаете, взволнованный худой кабан, енот – полоскун и борзой японский дятел в одном лице. С молотком за ухом и с карманами, полными гвоздей. В правой руке пылесос, в левой – ершик. В зубах мусорное ведро. Хвост виляет. В глазах обожание. Вернее – эротика с кондитерским оттенком, как у певца Мармеладзе. Место мужчины – край коврика. Единственный звук, который ему разрешено издавать – легкое преданное повизгивание. Должен: работать, вбивать гвОздики, дарить гвоздИки. Иногда можно: есть, спать. Нельзя: лежать на диване.
Хочу в Кению.
Итак, лежание мужчины на диване – это никакое не безделие, а одна из полезнейших мужских привычек. Это – засада добытчика. Как бы ватный и якобы расслабленный танец Мухаммеда Али перед нокаутирующим ударом. Молчание Везувия перед извержением Тихая ночь перед штурмом Измаила.
Диван – русская национальная мебель. Правда, раньше диванов на Руси не было. Зато были печи. Печь – предшественник, папа дивана. Главный русский герой – Илья Муромец. Как известно, прежде чем спасать Родину от всяких там Соловьев-разбойников, он тридцать три года пролежал на русском национальном канапе с подогревом. Набирался силушки. И набрался, да еще как.
Обломов всю жизнь пролежал на диване – и стал героем гениального романа. Вообще ничего не сделав. Раскольников, лежа на диване, выдумал теорию. Помните: “Тварь я дрожащая или право имею?” Встал с дивана, тюкнул бабушку колуном, чтобы проверить, Наполеон он или опарыш, вернулся на диван и – пришел к нравственному воскрешению.
Список можно продолжить. Диван – это наше всё. Диван – это целая философия.
Мужчина – мыслитель. И есть специфические условия, в которых мужчине свойственно размышлять над ключевыми проблемами устройства Бытия.
Конечно, можно размышлять о Вечном в метро, где, по меткому выражению одного моего приятеля, “пахнет человечеством”, в экзистенциальной июльской пробке на Тверской, стоя в очереди на прием к налоговому инспектору. Хорошо думается под душем, во время приема ванны, в парилке. Неординарные мысли могут посетить мужчину на балконе.
Есть такая русская национальная привычка: если россиянин выходит на балкон, то он должен что?.. Правильно: плюнуть вниз. И долго-долго, задумчиво, со вселенской печалью в глазах наблюдать за причудливой судьбой крошечного парашютиста. Можно загадать желание.
Можете мне не верить, но решение жениться я принял именно так. Под балконом стояла чья-то ракушка. и вот я думаю: попадет моя бомбочка в ракушку – женюсь. Не попадет – не судьба девушке быть счастливой. Шанс был невелик: с четырнадцатого этажа попасть в ракушку, да еще нарочито не метясь. Плюнул (извините) наугад. И, блин, попал! С тех пор я стал взрослым и мудрым. Так сказать, развзрослелся и замудрел. Так что даже плевать с балкона – это хорошая привычка. Иногда, конечно.
Но все-таки есть два главных места, которые твердо удерживают пальму первенства в мужском мыслительном процессе.
Первое место – это диван. Второе – сортир. Пару слов о сортире.
Конечно, если читатель считает эту материю слишком низкой, он может брезгливо отложить рассказ в сторону, принять тройную порцию чего-нибудь закрепляющего и потом две недели ходить гордый, как патриций, в чистых трусах. Это его право.
Но все же согласитесь: сортир – это святое.
Лучшие годы жизни человек проводит на горшке. Горшок – это как бы сенат детства. Здесь человек учится думать, медитировать, петь, любить и ненавидеть.
Помню, в детстве у меня был горшок, доставшийся мне в наследство еще от прадеда. Очень красивый коричневый горшок. Большой, металлический, килограммов пять весом. Если крикнуть в него – услышишь эхо, как из колодца. Этот горшок, как я сейчас понимаю, стал для меня воплощением счастья, культурной преемственности, семейной тишины, стабильной эпохи. И много другого.
Теперь таких горшков не делают. В наше время преимущественно распространены пластмассовые ублюдки, рассчитанные максимум на одно поколение. Страшно сказать: многие будущие львы в детстве вообще лишены горшков, они просто не знают, что это такое – горшок. Лет до семи их как – прости, Господи! – проституток наряжают в памперсы с рюшками, в которых они становятся похожими то ли на каких-то карликовых борцов сумо, то ли на пухлых балерин с фотографий начала ХХ века. Таким образом, детей лишают счастья и первоначальных навыков творческого мышления. Потому что, как уже говорилось, именно на горшке будущий мужчина прочитывает свои первые книги, продумывает свои первые планы на жизнь, впервые решает для себя вопрос о смысле жизни.
Вы замечали, что как только зайдешь в сортир, - сразу хочется думать о геополитике? О переделе мира в ХХI веке, о ЕЭС и ящуре, о расширении НАТО на восток и расширении евразийства на запад… Думаю, судьбы мира решаются именно здесь, в сортирах. Так и вижу восседающего на мраморном унитазе экс-советника по национальной безопасности президента США Збигнева Бжезинского. Ястреба с приспущенными штанами. Лицо напряжено. Дрожащая рука делит территорию России на сферы влияния… Дай бог тебе хорошего стула, вашингтонский стратег! И не забудь слить воду! А стихи, проза, драматургия?.. Сорокин, Пелевин, Акунин… Да что там Акунин!.. Разве фраза “мальчики кровавые в глазах” могла быть написана где-нибудь, кроме?..
К нашему глубокому сожалению, большинство женщин не понимает этой неистребимой мужской страсти – часа полтора сидеть в сортире, курить и, скажем, в захвате читать от корки до корки инструкцию по эксплуатации бензокосилки.
Я родился в коммуналке. Наша соседка по квартире, Елена Ивановна Петрова-Задубелова, говорила по этому поводу так: “Мужик – это помесь скунса с навозной мухой. Он может два часа сидеть на толчке, как роденовский “мыслитель”, и делать вид, что вокруг него альпийский газон. Ясное дело – обезьяна”. Вообще-то Елена Ивановна была алкоголичкой и редкой дурой, но возмутительно недальновидное женское отношение к законной мужской привычке она выразила достаточно емко.
Туалет – это творческая лаборатория мужчины. Слово “туалет” (toilette) происходит от французского toile – холст, полотно. Полотно художника. Холст, на котором будет сотворена гениальная картина, или книга, или карта мира и т.п.
Чего уж говорить о слове «диван»! Это турецко-персидское слово. Он значит: служебный кабинет; правительственный совет; канцелярия, присутственное место; собрание стихов; запись, книга. Видите, какие мощные значения.
Поэтому мужчина на диване – поэт, воин, мудрец, добытчик и государственный деятель, а не «хряк» и не «удав». А мужчина в туалете – художник и философ, а не «скунс» и не «обезьяна».
Вывод: мы всё делаем правильно. Надо встать не очень рано утром, выйти на балкон на четырнадцатом этаже и загадать желание. Попаду вон в ту маленькую бумажку – пойду на работу, не попаду – не судьба. Тьфу – не попал. Молодец. Потом взять вот этот самый рассказ и пойти в туалет. И сидеть там долго-долго. И пусть жена как будто невзначай четыре раза выключит свет, намекая на то, что сортир – не мавзолей. А потом лечь на диван и думать о будущем, о смысле жизни, об удачном техосмотре, о Светке из бухгалтерии, об арабо-израильском конфликте… А вечером опять выйти на балкон, и опять загадать желание: попаду правее вон той липы – буду пить коньяк, попаду левее – пиво. А если попаду вон в ту маленькую птичку на липе, которая, кстати, только что улетела, - не буду пить совсем. Тьфу. Молодец. Конечно, какой же коньяк в такую жару. Пиво лучше.
Так да здравствуют полезные мужские привычки – диван, туалет и балкон! (ср.: Любовь, комсомол и весна!)
И никаких гвоздей и ершиков!
Елистратов Владимир