Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело.
И только Воля говорит: "Иди!"
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,--
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова -
Без прежних сил - возобновить свой труд,
И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!" -
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, -
Земля - твое, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты - человек!
Это стихотворение было обращено к людям, имеющим высокие идеалы и принципы.
ИМХО, "получатели" съехали с этого адреса, и новые хозяева выбросили ненужный им хлам.
> Это стухотворение было обращено к людям, имеющим высокие идеалы и принципы. >
Это стихотворение было обращено к конкретному человеку - военврачу Джемисону, принявшему командование на себя после того, как зулусы убили офицера. Джемисон стал правой рукой Сесиля Родса, а потом устроил самоубийственный рейд на территорию Трансвааля под предлогой защиты шахтёров-британцев (так называемых "эйтландеров", uitlanders). Рейд должен был стать катализатором восстания эйтландеров с последующим отпадением территории от Трансвааля или аннексией республики. В реальности всё оказалось иначе: африканерская разведка поработала хорошо, и отряду Джемисона был организован горячий прием. Погибла большая часть отряда, а когда остатки с боями прорвались к границе, Джемисона ждал трибунал.
Потом, правда, его через несколько лет освободили и отправили обратно в Африку, и он очень быстро восстановился в званиях и должностях и получил титул баронета.
> > Это стухотворение было обращено к людям, имеющим высокие идеалы и принципы. > > > Это стихотворение было обращено к конкретному человеку - военврачу Джемисону
> Джемисон стал правой рукой Сесиля Родса, а потом устроил самоубийственный рейд на территорию Трансвааля под предлогой защиты шахтёров-британцев (так называемых "эйтландеров", uitlanders). Рейд должен был стать катализатором восстания эйтландеров с последующим отпадением территории от Трансвааля или аннексией республики. В реальности всё оказалось иначе: африканерская разведка поработала хорошо, и отряду Джемисона был организован горячий прием.
Есть мнение, что этот рейд изначально был 100-процентной авантюрой.
Клевещите и хулите –
Бранных слов я не боюсь.
Прямо в грязь меня втопчите –
Но, как пыль, я поднимусь.
Оскорбляет моя дерзость?
Вы не думали, что мне
Хватит наглости держаться
С вами всеми наравне?
С неизбежностью потока,
Смывшего открытый шлюз,
Как бессмертная надежда,
Поднимусь.
Вы сломить меня хотели?
Поглазеть на мой позор,
Мои сгорбленные плечи
И потухший, скорбный взор?
Огорчает моя смелость?
Признаюсь, что есть – то есть.
Я шагаю, словно денег
В кошельке моем не счесть.
Пусть звучат слова презренья:
Сбросив с плеч извечный груз
Вашей лютой неприязни,
Я, как воздух, поднимусь.
Возмущает моя внешность?
Да! Всегда танцую я,
Так, как будто бриллианты
На груди моей горят.
Из вековой, полной скорби, юдоли,
Я поднимаюсь.
Прямо из прошлого, смятого болью,
Я поднимаюсь.
Словно шальной океанский прибой,
Новую жизнь я несу за собой.
Нет больше страха и мрачных ночей,
Я поднимаюсь.
В ясном сияньи рассветных лучей
Я поднимаюсь.
Я – воплощенье желанной судьбы,
Той, о которой молились рабы,
Я поднимаюсь,
Я поднимаюсь,
Я поднимаюсь.
Сейчас, сейчас
дурачок »
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело.
И только Воля говорит: "Иди!"
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,--
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!