Полное литола ведро оказалось неожиданно тяжёлым и грязным.
- Да ладно, не кисни! – подбодрил Дима, - вот тебе ветошь, бока ему оботри и в пакет поставь какой-нибудь, чтоб вопросов глупых не задавали. А так – скажешь грибов набрал! Ну и что, что май и тяжёлые – скажешь в йодной яме собирал, под реактором, кто там разбираться станет – все в ужасе убегут. Всё, бывай!
Трап на Акуле длинный (ну или высокий, если смотреть сверху), абсолютно вертикальный и относительно широкий – до такой степени относительности, что полный человек проходит по нему, как пыж по дулу, с таким, знаете, чпоканием, приятным для слуха командира отсека – пыль не надо протирать. Подводники сермяжных специальностей шастают по этому трапу, как форменные сволочи – со свистом – и вынести для них ведро литола наверх не то что не проблема, а вовсе даже и не затруднение, не то что для благородного доктора: доктор ведь как, обычно, погрузку-выгрузку всяких грузов осуществляет: с помощью матросов, а тут же матросов звать не с руки – вполне могут и срок добавить за группу лиц по предварительному сговору.
Потоптавшись под трапом и проведя теоретические выкладки, Миша полез, волоча ведро чуть сбоку и под собой. Пока лез, жалел, что рук всего две, а вот бы три, или четыре, вот было бы дела. Наверху на трап кто-то цокнул.
- Куда лезешь, крыса! Не видишь, тут люди?!
- Ой, простите! – донеслось сверху голосом командира дивизии, - с разгону что-то я и не заметил! Затормозить не успел!
«Блядь, ну вот как так? И что теперь – спускаться обратно и бежать прятаться? Ай, фиг уже с ним, ну!»
Командир дивизии терпеливо ждал наверху:
- О, доктор! Разрешите вас поприветствовать! Ловко ты адмирала-то крысой обозвал! Что в ведре?
- Грибы из йодной ямы, - ляпнул Миша не успев сообразить («Дима, сссука!»).
- Из какой? Из левой или из правой?
- В смысле?
- Всё с тобой понятно! Даже пиздеть нормально не научился! Подводник называется!
- Тащ контр-адмирал, так мне подниматься Вас встречать или тут подождать, пока Вы доктора моего дожуёте? – снизу в люк осторожно заглядывал командир.
- А ты знаешь, что у него в ведре?
- Литол!
- В смысле?
- В смысле ведро смазки спиздил наш доктор с подводного крейсера!
- Аааааа! А зачем ему столько?
- Да я почём знаю? Он же доктор – я предпочитаю лишнего не спрашивать!
- Логично! Ладно, спускаюсь! Грибы, блядь, из йодной ямы, ну доктор, ну шелмец!
Доктор постоял ещё минуту и понюхал озон, который остался в воздухе после грозы, так удачно прошедшей вот прямо под его носом.
ЙОДНАЯ ЯМА — Уменьшение реактивности реактора, обусловленное увеличением отравления ксеноном. При пуске реактора после кратковременной остановки требуется запас реактивности для компенсации йодной ямы.
Сейчас, сейчас
надзор »
- Да ладно, не кисни! – подбодрил Дима, - вот тебе ветошь, бока ему оботри и в пакет поставь какой-нибудь, чтоб вопросов глупых не задавали. А так – скажешь грибов набрал! Ну и что, что май и тяжёлые – скажешь в йодной яме собирал, под реактором, кто там разбираться станет – все в ужасе убегут. Всё, бывай!
Трап на Акуле длинный (ну или высокий, если смотреть сверху), абсолютно вертикальный и относительно широкий – до такой степени относительности, что полный человек проходит по нему, как пыж по дулу, с таким, знаете, чпоканием, приятным для слуха командира отсека – пыль не надо протирать. Подводники сермяжных специальностей шастают по этому трапу, как форменные сволочи – со свистом – и вынести для них ведро литола наверх не то что не проблема, а вовсе даже и не затруднение, не то что для благородного доктора: доктор ведь как, обычно, погрузку-выгрузку всяких грузов осуществляет: с помощью матросов, а тут же матросов звать не с руки – вполне могут и срок добавить за группу лиц по предварительному сговору.
Потоптавшись под трапом и проведя теоретические выкладки, Миша полез, волоча ведро чуть сбоку и под собой. Пока лез, жалел, что рук всего две, а вот бы три, или четыре, вот было бы дела. Наверху на трап кто-то цокнул.
- Куда лезешь, крыса! Не видишь, тут люди?!
- Ой, простите! – донеслось сверху голосом командира дивизии, - с разгону что-то я и не заметил! Затормозить не успел!
«Блядь, ну вот как так? И что теперь – спускаться обратно и бежать прятаться? Ай, фиг уже с ним, ну!»
Командир дивизии терпеливо ждал наверху:
- О, доктор! Разрешите вас поприветствовать! Ловко ты адмирала-то крысой обозвал! Что в ведре?
- Грибы из йодной ямы, - ляпнул Миша не успев сообразить («Дима, сссука!»).
- Из какой? Из левой или из правой?
- В смысле?
- Всё с тобой понятно! Даже пиздеть нормально не научился! Подводник называется!
- Тащ контр-адмирал, так мне подниматься Вас встречать или тут подождать, пока Вы доктора моего дожуёте? – снизу в люк осторожно заглядывал командир.
- А ты знаешь, что у него в ведре?
- Литол!
- В смысле?
- В смысле ведро смазки спиздил наш доктор с подводного крейсера!
- Аааааа! А зачем ему столько?
- Да я почём знаю? Он же доктор – я предпочитаю лишнего не спрашивать!
- Логично! Ладно, спускаюсь! Грибы, блядь, из йодной ямы, ну доктор, ну шелмец!
Доктор постоял ещё минуту и понюхал озон, который остался в воздухе после грозы, так удачно прошедшей вот прямо под его носом.
ЙОДНАЯ ЯМА — Уменьшение реактивности реактора, обусловленное увеличением отравления ксеноном. При пуске реактора после кратковременной остановки требуется запас реактивности для компенсации йодной ямы.