Грузно катился в кровавой мгле
Сотой атаки вал.
Злой и упрямый, по грудь в земле,
Насмерть солдат стоял.
Знал он, что нет дороги назад —
Он защищал Сталинград.
Сто пикировщиков выли над ним
В небе, как огненный змей.
Он не покинул окопа, храним
Верностью русской своей.
Меж обгорелых заводских громад
Он защищал Сталинград.
Танк на него надвигался рыча,
Мукой и смертью грозил.
Он, затаившись в канаве, сплеча
Танки гранатой разил.
Пулю за пулю, снаряд за снаряд,
Он защищал Сталинград.
Просто солдат, лейтенант, генерал,
Рос он в грозе боевой.
Там, где в огне металл умирал,
Он проходил живой.
Сто изнурительных дней подряд
Он защищал Сталинград.
Время придёт — рассеется дым,
Смолкнет военный гром.
Шапки снимая при встрече с ним,
Скажет народ о нём:
— Это железный русский солдат —
Он защищал Сталинград!
Сейчас, сейчас
Алексей Сурков
Грузно катился в кровавой мгле
Сотой атаки вал.
Злой и упрямый, по грудь в земле,
Насмерть солдат стоял.
Знал он, что нет дороги назад —
Он защищал Сталинград.
Сто пикировщиков выли над ним
В небе, как огненный змей.
Он не покинул окопа, храним
Верностью русской своей.
Меж обгорелых заводских громад
Он защищал Сталинград.
Танк на него надвигался рыча,
Мукой и смертью грозил.
Он, затаившись в канаве, сплеча
Танки гранатой разил.
Пулю за пулю, снаряд за снаряд,
Он защищал Сталинград.
Просто солдат, лейтенант, генерал,
Рос он в грозе боевой.
Там, где в огне металл умирал,
Он проходил живой.
Сто изнурительных дней подряд
Он защищал Сталинград.
Время придёт — рассеется дым,
Смолкнет военный гром.
Шапки снимая при встрече с ним,
Скажет народ о нём:
— Это железный русский солдат —
Он защищал Сталинград!
27 ноября 1942