Город Фастов и его обитатели
eadaily.com — Как могут воспринять победу России разные регионы Украины
Сейчас, сейчас
Город-то небольшой, а культурная элита еще меньше… И вот мы сидим, играем в шахматы, беседы ведем, а вокруг разгуливают «селюки-пролетарии», матерятся, ржут… И я их слушал еще тогда и думал: «Как же вас много и как же нас мало!»
Это крупный транспортный узел, через который проходят автомобильные и железнодорожные пути. Большая узловая железнодорожная станция с линиями на Киев, Житомир, Казатин, Мироновку. Здесь также находится крупное моторвагонное депо, где отстаиваются и обслуживаются поезда Юго-Западной железной дороги. В Фастове формируются многие грузовые составы ЮЗЖД. Из других предприятий можно упомянуть завод газомазутного горелочного оборудования, который еще в советские времена был широко известен за рубежом, поскольку поставлял продукцию почти в 100 стран; завод электротермического оборудования; завод химического машиностроения; госпредприятие по рефрижераторным перевозкам и ремонту подвижного состава и др.
Первые упоминания о Фастове относятся к концу 14-го века. В начале 16-го века это местечко, где было много поляков, принадлежало поселившейся в Киевском воеводстве фамилии Васенцевичей (Макаревичей). Затем перешло к римско-католическим епископам, став их резиденцией. Они же возвели здесь первый католический костел.
В 1793 году, после Второго раздела Польши, местечко вошло в состав Российской империи, а позже превратилось в волостной центр Фастовской волости Васильковского уезда Киевской губернии. Его названия несколько раз менялись: Фощево, Хвостов, Фастов. Здесь мы наблюдаем известную лингвистическую подмену, когда в словах, где присутствует буква «ф», вместо нее произносится «хв» (хванера, телехвон и т. д.), и наоборот. Так фастовчане говорят до сих пор «фатит» вместо «хватит» и т. д.
Городок это с виду уютный, симпатичный. Однако такое впечатление о нем во многом обманчиво. На самом деле одной из главных, уже давно исторически сложившихся особенностей Фастова является высокий уровень преступности. С одной стороны, здесь много пролетариев, чьи дети были предоставлены улице, а с другой — сильны сельский уклад и обычаи, по которым село на село ходило драться. Драки «район на район» постоянно происходили в городке с населением в 45 тыс. чел. даже в советские времена, и никакая милиция с ними не могла справиться. Совершались и тяжкие преступления, вплоть до зверских убийств.
Для того чтобы участвовать в подобных разборках, многие молодые фастовчане занимались единоборствами и особенно боксом. Бокс был самым популярным видом спорта. Самым уважаемым жителем Фастова, его «звездой» в 1970−80 годах считался его уроженец Виталий Качановский — боксер, обладатель Кубка мира, чемпион Европы и СССР, заслуженный мастер спорта СССР и президент фастовского клуба своего имени. Многие выходцы из подобных секций и клубов, как мы знаем, во второй половине 1980-х подались в рэкетиры и «братки». Одним из них был бандюк по кличке Фома (Фоменко). Он успешно окончил местную школу №2 и киевский иняз, после чего сделался одним из самых кровавых преступников за всю историю Киевской области.
В «лихие девяностые» он сколотил банду убийц, не жалевшую никого, грабившую и убивавшую и «коммерсов», и случайных людей, которые могли просто попасться ей под горячую руку. Так, однажды в придорожном ресторанчике эти подонки расстреляли не только его хозяина, но и оказавшихся там посетителей. Так же Фома расправлялся и со своими подельниками, которые ему чем-то не угодили. За что и был в итоге казнен ими же, тоже с невероятной жестокостью.
Сказанное, конечно, не означает, что абсолютно все фастовские спортсмены являются подобными отморозками. Однако в том, что многие из них сейчас влились в ряды воинственных наци-«патриотов», никаких сомнений нет. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с местными чатами. Там сплошная ненависть к России и славословие украинской хунты и ВСУ. Полно объявлений о сборах донатов на армию и т. п. Правда, встречаются и комментарии, чьи авторы возмущаются жульничеством волонтеров и тратой бюджетных средств не пойми на что, но их мало.
В целом же по пабликам заметно, что глубочайший экономический кризис, который обычно в провинции воспринимается острее, чем в столице (здесь и доходы меньше, и местные князьки себя более нагло ведут, накручивая тарифы и цены), не понижает уровня «патриотизма». Поскольку и центральный, и местечковый агитпроп во всем винит «страну-агрессора», а никак не киевский режим и его провинциальных функционеров.
Из таких-то завзятых «патриотов» в случае освобождения Фастова и может организоваться опасное бандеровское подполье. Которое будет устраивать диверсии на предприятиях, в том же депо и т. д., подрывать железнодорожные составы и автомашины, убивать представителей новой власти и их помощников из числа местного населения. И делать это с особой наглостью, согласно традициям своих отцов, которые даже в советские времена колошматились «район на район», плюя на правоохранителей.
А теперь послушаем мнение русского фастовчанина по имени Арсений, который поселился здесь в конце 1970-х, получив институтское распределение на завод горелочного оборудования. Он родился в России, в Калуге, но с детства, как член семьи военнослужащего, проживал в разных областях Украины. Это дало ему возможность наблюдать и сравнивать особенности менталитета населения этих мест.
— До Фастова я жил в Горловке Донецкой области, Ровно и Ужгороде, — говорит Арсений. — И уже тогда подмечал разницу между ними. Например, от донбассовцев общее впечатление складывалось такое: простые искренние труженики, работяги, усталые, но очень доброжелательные, открытые. Ровно — это хитрые западенцы, державшие против нас фиги в карманах. Ненавидели нас, но в лицо льстили. Впрочем, не все, хороших людей было тоже немало, туда ведь много русских приехало сразу после войны. Да и местные не все были враги, нормальные нередко встречались, у них же еще не были так прокачаны мозги антироссийской брехней, как сейчас…
В Ужгороде, где я окончил университет, местные разговаривали на разных наречиях, каких-то словацко-венгерско-польско-румынских, бывает, ничего и не поймешь. Но общее впечатление лучше, чем в Ровно. Более мирные они, что ли, мягкие, не такие злобные… А вот когда в Фастов прибыл, то понял, что такое непробиваемое жлобство. Хотя опять же хочу уточнить — это не касается абсолютно всех его жителей. Здесь были и есть люди душевные, интеллигентные, добрые. Но общая «картина маслом» для меня такова. Антикультуры больше, чем культуры. Здесь еще отмечу, что в определенном смысле Фастов является отражением настроений изрядной части провинций Киевского региона…
Арсений привел пример такой антикультуры. Когда-то, еще в начале 1980-х, в Фастове поставили памятник выдающемуся ученому Николаю Бенардосу, который вместе с Евгением Патоном изобрел дуговую арочную сварку. Бенардос здесь провел последние годы жизни. Так вот, после первого Майдана местные «патриоты» не постеснялись выдрать у него из руки ту самую дугу и всунуть туда бутылку. И так, с бутылкой, он простоял несколько лет. И местная администрация ничуть не озаботилась этим обстоятельством, несмотря на то, что монумент находился в самом центре города.
— Впрочем, спасибо, хоть не снесли, как диораму «Освобождение Фастова советскими войсками от немецко-фашистских захватчиков» и памятник Ленину, — горько усмехается Арсений. — Впрочем, пошла новая волна «декоммунизации», так что все еще впереди… Но я об этом упомянул, чтобы вы поняли: неудивительно, что за годы незалежности малокультурные жлобы стали удобным материалом для лепки из них, особенно из спортсменов-бандитов, упоротых нацистов…
Все это происходит на фоне того, что фастовчане, как и жители других городов, крайне недовольны экономическим кризисом и падением уровня жизни. Вот какими чувствами поделилась с нами жена Арсения Валентина:
— Цены ну просто зашкаливающие. Для нас, пенсионеров, просто неподъемные. С нашими мизерными пенсиями — мы с мужем получаем по 2350 грн ($ 62,7) — только сидеть и лапу сосать. Местные власти накручивают тарифы похлеще, чем в Киеве. Хорошо, что дочь, живущая в столице, немного финансово помогает. И хорошо, что у нас имеются хатка и огородик возле речки, выращиваем там овощи. Наше основное меню — тыквенная каша с молоком… Так же живут и многие другие фастовчане, не только пенсионеры. Чтобы на жизнь наскрести, приторговывают там и сям, на рынке в центре города, прямо на центральной улице. Вообще Фастов уже стал похож на один большой рынок. Но мы мало что на нем можем приобрести. Мясо дороже, чем в Киеве, — почти по 450 грн. за кило, представляете? В Киеве — 350… А недавно молоко подскочило до 50 грн. за бутылку, на 5 грн. больше, чем в Киеве, хотя у нас местный молокозавод и раньше оно всегда дешевле было. Наверное, его обложили новыми коммунальными поборами. И вот еще что крайне неприятно: с нашего огорода стали овощи воровать! Вы представляете, до какой нищеты народ дошел, если городишко состоит из частного сектора, у большинства свои огороды — и с них-то стали воровать!
— Знаете, — снова вступает в разговор Арсений, — раньше фастовская культурная прослойка встречалась по субботам и воскресеньям в местном парке, недалеко от которого стоит Бенардос. Город-то небольшой, а культурная элита еще меньше… И вот мы сидим, играем в шахматы, беседы ведем, а вокруг разгуливают «селюки-пролетарии», матерятся, ржут… И я их слушал еще тогда и думал: «Как же вас много и как же нас мало!» Подчеркну — это было в прежние времена, сейчас ситуация еще хуже. Жлобство, помноженное на нацизм и «ура-патриотизм»… Нет, я вовсе не желаю осуждать весь народ, но хочу лишь подчеркнуть, что после победы России потребуется колоссальная неустанная работа для просвещения основной массы этих людей, излечения их от нацистского жлобства и привития им настоящей культуры, адекватного сознания…